Исраэль Шамир - Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли

Засуха длилась несколько сот лет. Земледелие захирело, многие пахари стали пастухами-кочевниками. Другие устремились в города, выраставшие у водных источников. Так устоял и расширился Мегиддо. С годами страна стала оживать, но она по-прежнему оставалась нехоженой Сибирью, Диким Западом Ближнего Востока.

За вольницей пристально следил Египет, вечный опекун Палестины. В старой Яффе, прямо за мастерскими художников, на зеленом холме, где пасутся палестинские семьи и русские подростки, можно увидеть раскопанные стены египетской крепости и стелы с картушем Рамзеса II. На кургане Бейт-Шеана, высоко над недавно раскопанным эллинистическим городом, найдены египетские обелиски, стелы и барельефы.

К этому периоду относится и первое упоминание Иерусалима, или Урусалима. «Уру» – «построенный», «основанный»; «Еру» – «боящийся», «почитающий»; «Иеро» – святой (по-гречески). Выбирайте сами! «Салем» – имя бога заката, как нельзя более подходящее Иерусалиму, городу потрясающих закатов.

Восемнадцатым веком до нашей эры, то есть средней бронзой, датируют «эпоху патриархов». Замечательный по красоте и воздействию на умы рассказ о праотце Аврааме, бросившем свой дом и кочевавшем со стадами и семьей по холмам Нагорья и степям Юга, стал одним из важнейших сюжетов человечества. Образ Авраама стоял перед глазами Мухаммада, когда тот провозглашал принципы своей новой-старой веры. Жертвоприношение Исаака послужило прообразом самопожертвования Иисуса. Родословие его потомков указало на взаимоотношения между народами Востока.

Библейский рассказ не следует воспринимать как историческую хронику или вырезку из старой газеты. Ведь Библия – это роман о любви человека и Бога. Так понимали ее великие мистики ислама. Хафиз, Фирдоуси, Саади, описывавшие историю Юсуфа и Зюлейки, видели в ней рассказ о душе и Боге.

Историки и археологи прошлого поколения стремились во что бы то ни стало доказать историчность библейских рассказов и не останавливались перед натяжками и передергиванием. А потом произошло неизбежное. Находки последних десятилетий полностью изменили прежние представления об истории региона. Современные археологи освободились от помочей Библии и Иосифа Флавия и стали оценивать полученные результаты самостоятельно. Мало что уцелело в ходе этой ревизии. Не только рассказы о патриархах, но и история Исхода из Египта, завоевания Ханаана и царства Давида и Соломона отошли в область литературы. Томас Томпсон из университета Копенгагена, глава минималистской школы, отрицающей историчность большей части Библии, так сформулировал свое отношение к ней: «Спорить о точности Библии – все равно что спорить об описании кита у Германа Мелвилла». Иными словами, бессмысленно дискутировать о реальности вымышленных героев. По мнению Томпсона, Давид и Соломон имеют такое же отношение к Палестине Х века до нашей эры, как король Артур к Британии VI века или гомеровский Агамемнон к реальным, золотоносным Микенам.

Эта точка зрения заманчива, потому что развязывает руки обеим сторонам. Читатель Библии может больше не следить с содроганием за результатами раскопок, а археолог – датировать древности, не изворачиваясь. Я склонен думать, что Библия отражает реальность, но не прямым образом, как считали классические «археологи-библеисты». Мы, собственно, не знаем, что имел в виду автор или редактор Библии: когда перед нами историческое повествование, когда – притча, когда – аллегория. Но миф имеет свое бытование в той же мере, как и обычная действительность. Д’Артаньян, Филипп Марлоу и Евгений Онегин существуют не менее реально, чем бухгалтер Иванов, но на свой лад.

Поэтому, говоря о библейских героях, я имею в виду их литературные и мифологические образы и реальные места, связанные с этими образами. Так, можно указать на реальную Ла-Рошель, понимая, что д’Артаньян – герой романа Дюма. При этом позволительно без злорадства отметить, что подвиги мушкетера были бы невозможны в реальном мире. С этим сталкиваются гиды, пытающиеся водить туристов по «булгаковскому Иерусалиму». Раньше или позже они замечают, что топография реального Иерусалима плохо согласуется с тем, что написано Булгаковым. Конечно, это ничуть не умаляет художественных достоинств «Мастера и Маргариты». Просто сюжет романа никак не соотносится с историей, реальной или вымышленной, распятия и воскресения Христова.

Авраам – идеальный кочевник, праведник, титульный предок всего населения Ближнего Востока. Мистик Даниил Андреев назвал его «великим человекодухом», чей подвиг подготовил почву Христу. Не случайно иудеи гордились происхождением именно от Авраама, а не от своего прямого титульного предка хитрюги Иакова-Израиля. От Авраама ведет евангелист родословную Иисуса. Пророк Мухаммад обращался к духу праотца Авраама, своего предка, и находил в нем опору. Любовь к Богу, гостеприимство, мужество – это основные качества Авраама, унаследованные его потомками, коренными жителями Ближнего Востока. К потомству Авраама относят себя не только иудеи, но также жители Аравии и Великой Сирии.

Именем Авраама называется город, в котором он погребен, – Эль-Халиль (Возлюбленный, Друг Господа). Израильтяне пользуются библейским названием – Хеврон (созвучным слову хавер – «друг»). В эти места хорошо приезжать осенью, когда пурпур виноградных листьев покрывает холмы. Если принять, что Вифлеем делит Нагорье на северную «страну олив» и южную «страну вина», то Халиль находится в самом сердце этой последней, окруженный широкими террасами, где редко встретишь источник, обильными стадами овец и отличными виноградниками. Их плоды – тяжелые желтые сладкие гроздья, припорошенные пылью, привозят на продажу к Дамасским воротам женщины Халиля, одетые в длинные черные с красной вышивкой платья – я заказал такое своей жене в здешней деревне, когда она родила нашего первенца.

Халиль и его окрестности – библейский край, сохранивший всю прелесть старинного рассказа. Его по-прежнему населяют пастухи и виноградари. Здесь рос пророк Амос и похоронен пророк Гад, здесь был коронован Давид и жил Авраам. Это Иудея царей и пророков, но жители ее, народ Халиля, не задумывались об этом – они работали на своих виноградниках и молились. Замечательный еврейский писатель Шмуэль Йосеф Агнон посвятил им такой пассаж книги «В сердцевине морей»:

Обыватели хевронские собой молодцы и полны добродетелей, а в особенности отличаются они гостеприимством, наподобие тому как отличался этим и праотец Авраам, мир праху его.

Превыше всего они почитают мечеть Ибрагимие, под которой похоронен Авраам-Ибрагим и прочие праотцы. Фундамент здания сложен из огромных камней с выпуклой лицевой поверхностью (рустом), как и Стена Плача. Когда оно было возведено, точных данных нет, но предполагают, что его заложил царь Ирод, потомок идумейского царского рода. Крестоносцы построили красавицу базилику на старом фундаменте, а набожные халифы Каира и Дамаска, Стамбула и Багдада повелели украсить ее стены стихами из Корана. Мечеть Халиля подобна источнику духа, бьющему в горах Иудеи. Господь по милости Своей дал нефть землям, сопредельным со Святой, а жителям Халиля даровал неисчерпаемые запасы Духа. Нефть может кончиться, но дух неисчерпаем: чем больше черпаешь, тем больше остается.