Исраэль Шамир - Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли

Европейцам трудно понять чары источника. На севере, в Европе, текут реки, каждая из которых полноводнее, чем все наши ручьи, вместе взятые. Но у нас вся история, вера, святость бьют из-под земли с ключевой водой. Что за драматические истории связаны с ключами Святой земли! Эйн-Султан в Иерихоне, воду которого исцелил пророк Елисей; Гихон – по его руслу шли воины Давида на штурм Иерусалима; у Назаретского источника архангел Гавриил приветствовал Деву Марию.

Если так, спросит читатель, почему мы задерживаемся у ничем не примечательного Яблоневого ключа Ясуфа или четырех родников Дура-эль-Кари, которые «на карте генеральной синим кружком означены не всегда» да и с особо важными событиями не связаны? Именно поэтому! Ведь цель наша – понять Святую землю, ее суть, ее особенности. У знаменитых источников можно отметиться, но трудно ощутить святость, которая не сопряжена с одним событием или одной фигурой, но изначальна присуща земле вне связи с Моисеем, Иисусом или Мухаммадом. Под святостью я подразумеваю одно: ее ландшафт неподражаемо создан для духовных поисков, для духовного возрождения. Сотни и тысячи людей обрели благодать, прозрение, пророческий дар или забвение в Святой земле. И ныне она не утратила способности пробуждать душу человека, но трудно найти благодать в наводненном туристами старом Иерусалиме или у источника Марии в Назарете, среди сотен пожилых и усатых паломниц.

Нечто подобное имел в виду Федерико Феллини, когда писал: «Туристские достопримечательности Рима только мешают понять город, да и узреть их воочию трудно, потому что туристы смотрят на них сквозь призму виденных фотографий и открыток. Как можно разглядеть Колизей, если инстинктивно реагируешь на него так: „Ну прямо как на открытке”. Нужно биться много лет, чтобы просто увидеть и понять Колизей».

Феллини прав. Культурные ассоциации, история, память пилигримов наваливаются тяжким грузом на малые источники и погребают их под собой. Приходится напоминать себе: источник – это источник, место, откуда пьют воду люди, и овцы, и смоковницы. Лишь возратясь к этой простой сути, мы сможем обрести благодать. И только после этого, постигнув малый родник, мы сможем «просто увидеть и понять Колизей».

Чтобы понять духовный поиск пророков, нужно поставить себя на их место – оказаться у безымянного источника на безымянной высоте. Чтобы постичь дух Святой земли, нужно отказаться от осмотра ее знаменитых мест и обратиться к местам непримечательным, вполне обыкновенным и обыденным, каждое из которых могло бы стать величайшей святыней мира, если бы, скажем, был покороче нос Клеопатры.

Святая земля не музей под открытым небом, но совместное творчество Бога и человека. Ведь ни одна земля не существует сама по себе. Скажем, Францию ежедневно и ежеминутно творят французы. И только чудак может любить Францию и не любить французов. Напрасно богатые туристы затворяются в оазисах отелей от докучливых местных жителей, создавших и созидающих Венецию, Тадж-Махал или Храмовую гору, Харам аш-Шариф. Любить страну и не любить ее народ – форма некрофилии, влечение к трупу.

Полная гармония народа и рельефа, эта мечта Льва Гумилева, достигнута в Палестине. Нельзя понять страну, не поняв ее народа. Ведь они неотделимы; феллахи, их оливы, ухоженные ими родники, исхоженные ими горы, белые купола святых гробниц на вершинах – они живут бок о бок и нуждаются друг в друге.

Этот удивительный народ, в жилах которого течет кровь эгейских воителей, сынов Израиля, героев Давида, апостолов Христа и спутников Пророка, арабских наездников, норманнских крестоносцев и туркменских вождей, создал древнюю Звезду Гассула, написал Библию, построил храмы Иерусалима и Гаризим, дворцы Иерихона и Самарии, церкви Воскресения и Рождества, мечети Харам аш-Шариф, порты Цезареи и Акки, замки Монфор и Бельвуар, шел рядом с Иисусом, победил Наполеона и разбил израильтян при Караме. Его заряд не выдохся. Поэзия Махмуда Дарвиша, мудрость Эдуарда Саида, чистое оливковое масло, пыл молитвы и мужество детей на баррикадах Рамаллы доказывают это поныне.

Все народы замечательны, но каждый замечателен по-своему. Европейские колонизаторы не очень-то различали туземцев. Для них все неевропейцы были на одно лицо. В Российской империи азербайджанцы, узбеки, крымчане, коренные сибиряки, казахи звались просто татарами. Для немецких колонизаторов русские, украинцы, поляки были просто славяне. Израильтяне, как и прочие колонизаторы, зовут всех жителей Ближнего Востока арабами. У алжирского французского писателя Альбера Камю в его замечательной повести «Чужой» нет алжирцев, но есть арабы. Понадобилась деколонизация, битва за Алжир с ее миллионом жертв, освобождение почти всех стран Востока, чтобы наряду с французами и англичанами на нашей планете «появились» алжирцы, сирийцы, египтяне, украинцы, узбеки, казахи и жители Святой земли – палестинцы.

Мы вместе пройдем по Святой земле, в пространстве и времени, и постараемся понять, как она устроена, что делает ее уникальной. Если сможем – найдем Бога, если постараемся – отыщем себя.

Первым делом нужно привыкнуть к ландшафту Нагорья. Обычный турист, за восемь дней «делающий» Израиль, уезжает с ощущением разнообразия природы: тут вам и Мертвое море, и горы Иудеи, и зелень Галилеи, и пески Побережья. Израильтяне, в массе своей живущие на Побережье, редко бывают в Нагорье и быстро проскакивают его. Нам, с нашими машинами и привычкой глотать километры, нужно сделать усилие и сбавить темп. Ведь подлинная Святая земля – это только Нагорье, крошечная, смятая полоска земли и камней, которую можно пересечь по длине за два часа на машине.

Познакомим вас с основными героями поэмы. Нагорье – часть Палестины, ее центральный горный массив, а Палестина – часть Великой Сирии, именуемой по-арабски Билад-аш-Шам, Левая сторона. Правая сторона, Яман, – это Йемен. Посередине лежит Аравийская пустыня. Иными словами, если глядеть на Палестину с востока, из Аравии, это плодородный край пустыни. Если смотреть с запада, Палестина – мост между Азией и Африкой, между Магрибом и Машреком, между Месопотамией и долиной Нила. Такое отменное стратегическое положение заметно влияло на судьбы страны, но куда меньше – на характер Палестинского нагорья. Как справедливо отметил лучший географ Святой земли, шотландский проповедник и богослов Джордж Адам Смит, собственно «мостом» служили Побережье и Долины, но не Нагорье, лежащее в стороне от больших дорог из Египта в Вавилон. По Нагорью не проходили войска и торговые караваны – оно было на отшибе, не по пути. Поэтому основные волны вторжения накатывали с востока, из пустыни: оттуда пришли племена Израиля, а позднее – племена Хиджаза, возвратившие Палестину семитам после тысячелетнего правления эллинов.