Лариса Черкашина - Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума

2002 г. Фотография

Председатель Шанхайского пушкинского комитета К.Э. Мецлер попросил всех склонить головы в память о русском поэте. Дочь генерального консула Франции госпожа Бодэз перерезала ленточку, – и покров, скрывавший памятник, медленно опустился. Раздались ликующие звуки французского военного оркестра, и затем – русский хор грянул «Коль славен наш Господь». Архиепископ Иоанн, свершив краткий молебен, окропил памятник святой водой. И к его подножию был возложен венок из живых цветов.

Церемониальным маршем мимо памятника поэту (его бронзовый лик был обращен на север, в сторону далекой родины) прошли ученики русских школ…

Первый памятник Пушкину в Азии, вне пределов России, воздвигли в Шанхае! И создан он был благодаря тройственным усилиям – русских эмигрантов, китайских властей и французских дипломатов.

Но шанхайскому памятнику довелось стать свидетелем не только славных торжеств, были в его истории и горькие годы забвенья. Уже в том же 1937-м Япония, оккупировав северо-восток Китая, начала войну против соседнего государства. И памятник русскому гению, – у его подножия всегда лежали цветы, – ставший символом свободы и независимости, был тайно демонтирован. Восстановили его лишь в феврале 1947-го.

Затем пришел черед «культурной революции», и «шанхайский Пушкин» вновь помешал строить счастливую жизнь для китайского народа.

Год 1987-й отмечен третьим «рождением» памятника (и, дай Бог, последним!) – «опальный» монумент встал наконец-таки на прежнем месте. Создано и Всекитайское пушкинское общество, издаются собрания сочинений поэта. Юбилей русского гения праздновался в Китае на самом высоком государственном уровне. Ведь недавний глава Китайской Народной Республики Цзян Цзэминь относит себя к числу поклонников Пушкина и даже декламирует на русском его стихи.

Жизнь сама дописала «китайскую страницу» в биографии поэта, которая, вопреки всем законам бытия, так и не завершилась в том далеком зимнем Петербурге, в старинном доме на набережной Мойки.

Пройдут десятилетия, и в середине двадцатого столетия семнадцатилетняя Елизавета Дурново, прапраправнучка поэта, выйдет замуж за китайца Родни Лиу. И свадьба эта будет отпразднована не где-нибудь, а в Париже, родном городе юной невесты.

Молодые супруги поселятся на Гавайях, близ Гонолулу. Там они обретут свой дом, там же появятся на свет пятеро их детей – два сына и три дочери: Екатерина, Даниэль, Рэчел, Надежда и Александр. Семейство стремительно разрастается: дочери вышли замуж, сыновья женились, и уже в новых семьях рождаются дети, далекие потомки русского гения.

Свадьба Елизаветы Дурново и Родни Лиу. Париж. 1958 г. Фотография Лиу

И вот еще одно необычное обстоятельство: Гавайи стали родиной и для будущего президента США Барака Обамы. Более того, он – ровесник потомков Пушкина! Возможно, даже знаком с ними. Лишь посвящённым известно о любви американского президента к русскому поэту. Свою младшую дочь он назвал в честь жены Пушкина красавицы Натали – Наташей, по-домашнему – Сашей. К слову, так в кругу семьи звали и самого поэта!

Давным-давно, еще в Царском Селе, юный поэт-лицеист набросал шутливые строки:

Знать бы Пушкину, что в жилах его потомков будет течь и китайская кровь, а внука в далеком колене назовут в его честь Александром! Русское имя соединится с китайской фамилией: потомок поэта в седьмом колене Александр Лиу так же легко может разбирать китайские иероглифы, как и читать на русском стихи своего великого предка.

В пушкинском роду, среди прямых потомков поэта, был и профессиональный китаист – американец Джон Хенри Оверол. Китайским языком он владел в совершенстве, и даже писал на нем стихи.

Правнук поэта граф Михаил Михайлович де Торби, живший в родовом лондонском имении Лутон Ху, снискал известность как художник, постигший каноны древнекитайской живописи. Его рисунки на рисовой бумаге до сих пор восхищают знатоков, равно как и собранная им великолепная коллекция китайского фарфора.

… Посмертная судьба поэта. Она богата причудливыми событиями, удивительными родственными и духовными связями. И еще – необычными воплощениями давних пушкинских замыслов и мечтаний.

Но не чудо ли это, когда в двадцать первом столетии китайский живописец изображает Александра Сергеевича в сюртуке, с неизменной дорожной тростью в руке, прогуливающимся по. Великой Китайской стене?

Китайские потомки поэта. Гавайи. 1960-е гг. Фотография

Александру Сергеевичу довелось побывать в Белоруссии лишь проездом. 1 августа 1824 года добрейший дядька Никита Козлов погрузил в дорожную коляску нехитрые пожитки поэта, и экипаж тронулся в путь. С грустью покидал Пушкин милую ему Одессу – путь его лежал в северную Псковскую губернию, в сельцо Михайловское.

Ровно через неделю, вечером 7 августа, преодолев сотни верст по дорогам Малороссии, путешественники достигли Могилева. Там, на почтовой станции, поэта уже встречали его горячие почитатели – офицеры гусарских полков, расквартированных в Могилеве. Дружеская пирушка, начавшаяся тут же, в станционном доме, продолжилась на квартире Куцынского, корнета Лубенского гусарского полка. Александр Сергеевич, по воспоминаниям очевидцев, читал стихи, и ему восторженно внимали бравые гусары. Не одна бутылка шампанского была распита в ту ночь, а под утро вся веселая компания проводила поэта в дорогу.

В пятом часу утра Пушкин покинул гостеприимный Могилев. В тот же день он проехал Оршу и Полоцк…

Корни родового древа, связующие Пушкина с Белоруссией, берут свое начало в древнем Полоцке. Пушкин лишь проездом миновал его. Но название этого старинного города, основанного в IX столетии по велению князя Рюрика, не единожды встречается на страницах пушкинских рукописей. Городом Гориславы, полоцкой княжны Рогнеды, нареченной так за свою несчастливую судьбу, именовали Полоцк. Летопись сохранила печальную историю сватовства князя Владимира Красное Солнышко к гордой красавице Рогнеде и горькое ее замужество…