Лариса Черкашина - Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума
- Название:Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Вече»
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9533-6691-5,978-5-4444-8086-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лариса Черкашина - Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума краткое содержание
Книга «Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума» состоит из двух частей: «Земные странствия поэта» и «Путешествия во времени и пространстве».
Удивительно, первый наш «невыездной» поэт, Пушкин, грезивший о «чуждых странах», уже после земной жизни словно побывал в них. Гению многое дано предвидеть. Но даже Пушкин, предсказавший себе всероссийскую и европейскую славу, не мог и помыслить, что его герои «заговорят» почти на всех языках мира!
Великий путешественник Пушкин: его странствия вне времени и земных границ продолжаются.
Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
«Стволы роковые» меняли владельцев: вначале им стал старший сын барона Проспер де Барант, затем – муж его сестры полковник Луи де Шательперон.
В 1937 году дуэльная пара была представлена в Париже на юбилейной пушкинской выставке, душой и создателем которой стал знаменитый Серж Лифарь. А потом следы пистолетов затерялись.
У наследников полковника их выкупил французский антиквар, затем они попали к коллекционеру Пьеру Полю, завещавшему свое собрание городу Амбуазу для создания в нем Музея почты.
А несколько ранее раритетные пистолеты хранились в частном музее в местечке Лимрэ, близ Амбуаза, где и были обнаружены Георгием Воронцовым-Вельяминовым, праправнуком поэта, опубликовавшим на страницах «Огонька» статью о своей находке.
Вечная загадка: какой же из дуэльной пары работы дрезденского мастера Карла Ульбриха послал свой смертельный заряд? Дуэльные пистолеты так и остались вместе, как два орешка под скорлупой, в своем дорогом футляре, соединив навечно имена поэта и его убийцы. И эти пистолеты, наделенные недоброй славой, не затерялись, не исчезли в потоке времени, а обрели статус музейных экспонатов. Будто в назидание потомкам.
Во время визита Михаила Горбачева во Францию в 1989 году президент Франсуа Миттеран сделал широкий жест – передал своему российскому коллеге злосчастные пистолеты. Так дуэльная пара вновь оказалась в Петербурге, в доме поэта на набережной Мойки, 12.
Ценный экспонат водрузили в центре выставочного зала. И в тот же день, как вспоминает директор пушкинского музея Сергей Некрасов, случилась беда: в зале, куда поместили дуэльную пару, внезапно обрушился потолок…
А в самой Франции не кончались протесты: президент Миттеран не имел права передавать России раритет, имеющий исторический статус! И «роковое оружие» вновь отправилось с берегов Невы к берегам Луары, в Амбуаз.
Как и прежде, табличка в Музее почты лаконично сообщает, что одним из дуэльных пистолетов был смертельно ранен русский поэт Пушкин, автор. «Станционного смотрителя».
«Кто не проклинал станционных смотрителей.?» Однажды пришлось выслушать подобную брань в свой адрес и Александру Сергеевичу. Невольно он оказался в роли. станционного стража, и сыграл ее достойно: с пользой для себя и безымянных спутниц.
«Ух, женка, страшно! – делает “важное признанье” Пушкин в сентябре 1833-го. – Сказать ли тебе словечко, утерпит ли твое сердечко? <���…>…На второй станции, где не давали мне лошадей, встретил я некоторую городничиху, едущую с теткой из Москвы к мужу и обижаемую на всех станциях. Она приняла меня (за смотрителя) весьма дурно и нараспев начала меня усовещивать и уговаривать: как вам не стыдно? на что похоже? две тройки стоят на конюшне, а вы мне ни одной со вчерашнего дня не даете. – Право? сказал я и пошел взять эти тройки для себя. Городничиха, видя, что я не смотритель, очень смутилась, начала извиняться и так меня тронула, что я уступил ей одну тройку, на которые она имела всевозможные права, а сам нанял себе другую, т. е. третью, и уехал. <���…>
Городничиха и тетка так были восхищены моим рыцарским поступком, что решились от меня не отставать и путешествовать под моим покровительством, на что я великодушно и согласился. Таким образом и доехали мы почти до самого Нижнего – они отстали на 3 или 4 станции – и я теперь свободен и одинок. Ты спросишь: хороша ли городничиха? Вот то-то что не хороша, ангел мой Таша, о том то я и горюю».
Страсти по каретникам
Претерпел Александр Сергеевич не только от станционных смотрителей, но и от каретных дел мастеров. Вот лишь малая толика сетований поэта, известных из его же писем друзьям и жене:
«Мой милый Соболевский – я снова в моей избе. 8 дней был в дороге, сломал два колеса и приехал на перекладных»;
«Вот я и в деревне. Доехал благополучно без всяких замечательных пассажей; самый неприятный анекдот было – то, что сломались у меня колеса, растрясенные другом и благодетелем моим г. Соболевским».
«Мое путешествие было скучно до смерти. Никита Андреевич купил мне бричку, сломавшуюся на первой же станции, – я кое-как починил ее при помощи булавок, – на следующей станции пришлось повторить то же самое – и так далее».
«Я задержан в карантине в Платаве: меня не пропускают, потому что я еду на перекладной; ибо карета моя сломалась».
«Каретник мой плут; взял с меня за починку 500 руб., а в один месяц карета моя хоть брось. Это мне наука: не иметь дела с полуталантами. Фрибелиус или Иохим (петербургские каретные мастера. – Л. Ч.) взяли бы с меня 100 р. лишних, но за то не надули бы меня».
«В Москве пробуду я несколько времени, то есть два или три дня. Коляска требует подправок. Дороги проселочные были скверные; меня насилу тащили шестерней. В Казани буду я около третьего. Оттоле еду в Симбирск».
«Каретник насилу выдал мне мою коляску; нет мне счастия с каретниками».
Меж тем, как сельские циклопы
Перед медлительным огнем
Российским лечат молотком
Изделье легкое Европы,
Благословляя колеи
И рвы отеческой земли.
И в «Путешествии из Москвы в Петербург» Пушкин недобрым словом поминает «сельских циклопов»:
«Не знаю, кто из нас, Иван или я, согрешил перед выездом, но путешествие наше было неблагополучно. Проклятая коляска требовала поминутно починки. Кузнецы меня притесняли, рытвины и местами деревянная мостовая совершенно измучили. Целые шесть дней тащился я по несносной дороге и приехал в Петербург полумертвый».
Забрызганный в дороге дальной,
Опасно раненый, печальный
Кой-как тащится экипаж;
Вслед барин молодой хромает…
«Мои приятели смеялись над моей изнеженностию, но я не имею и притязаний на фельдъегерское геройство и, по зимнему пути возвратясь в Москву, с той поры уже никуда не выезжал».
«Мой ямщик»
Сто верст в сутки – такова была обычная скорость езды. Верное средство ее удвоить – дать ямщику на водку: по зимней дороге можно лихо промчаться, минуя до двухсот верст в сутки!
Зато зимы порой холодной,
Езда приятна и легка.
Как стих без мысли в песне модной —
Дорога зимняя гладка.
Автомедоны наши бойки,
Неутомимы наши тройки…
Автомедон – возничий боевой колесницы Ахилла, храбрейшего из мифических героев, и его боевой товарищ; упоминается в «Илиаде» Гомера как участник похода против Трои. Имя его стало нарицательным для ловкого возницы. А поэт, посмеиваясь, именует так всякого ямщика.
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.
Случалось, Пушкину было не до смеха: дважды российские «автомедоны» чуть не лишили его жизни: под Псковом и под Тарутином. Но оба случая – со счастливым исходом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: