Клим Дегтярев - Супермены Сталина

А вот другой пример. Когда в результате приказа командования Западного фронта (командующий Георгий Жуков) погибло несколько отрядов диверсантов с Лубянки, то никого из героев не наградили. А ведь они совершили настоящий подвиг – весной 1942 года на несколько десятков суток парализовали коммуникации противника и дали советским войскам так необходимую им передышку.

В главе «Комендант „Зеленого Бастиона“» мы расскажем о начальнике райотдела НКВД Дмитрие Емлютине. Волей случая этот чекист стал комендантом Партизанского края, расположенного в Брянских лесах.

Он создал образцово-показательную ставку Штаба объединенных партизанских бригад. Электрифицированные штабные землянки, газета, телефонная связь со всеми отрядами и постами на границах партизанской зоны. Аэродром, который одновременно мог принимать до четырех самолетов.

А в это время, в подчиненных ему подразделениях разведка и контрразведка отличалась низкой эффективностью. Когда осенью 1942 года нескольким партизанским отрядам потребовалось уйти в глубь леса, то женщин сражавшихся наравне с мужчинами, командиры этих подразделений отправили… в родные деревни. В результате большинство этих партизанок были убиты фашистами при подходе к своим домам.

В сентябре 1942 года Дмитрию Емлютину было присвоено звание Героя Советского Союза. Когда той же осенью брянские партизаны взорвали «Голубой мост» и перекрыли снабжение немецких войск в период подготовки к Курской битве (эта диверсия считается одной из крупнейших в истории Великой Отечественной войны), то никто из трех тысяч участников не был награжден правительственными наградами.

В Приложениях данной книге опубликованы малоизвестные документы, которые содержат рекомендации «народным мстителям» по различным аспектам разведывательно-диверсионной деятельности и выживание в лесу. Так же дано краткое описание экипировки диверсантов НКВД.

Эти люди никогда не напишут мемуаров и не расскажут журналистом о том, чем они занимались во время Великой Отечественной и «холодной» войны. Даже после их смерти их биографии, а так же детали реализованных ими операций будут храниться под грифом «секретно». О высокопрофессиональных разведчиках и диверсантах СМИ скупо сообщают только после их «провала» или смерти.

Мы расскажем то, о чем до последнего времени знал лишь узкий круг их коллег по работе, ну и родные.

Среди чекистов – асов разведывательно-диверсионной деятельности Алексей Ботян занимает особое место. Он один из немногих партизан с Лубянки, кто после окончания Великой Отечественной войны продолжил сражаться на тайных фронтах «холодной войны». До середины шестидесятых годов выполняя специальные задания за границей СССР. Вся информация о тех командировках продолжает храниться под грифом «секретно», а потом читая лекции в учебном центре КГБ, где специалистов в сфере разведывательно-диверсионной деятельности. Его ученики участвовали в штурме дворца Амина в Афганистане в декабре 1979 года.

Алексей Николаевич Ботян родился 10 февраля 1917 года в деревне Чертовичи Воложинского района Виленской губернии (сейчас Минская область) в крестьянской семье, которая была оккупирована кайзеровской Германией.

В 1921 году эта территория Западной Беларуси отошла к буржуазно-помещичьей Польши. Через два года немцев сменили поляки, затем руссские большевики, вновь поляки, добровольно передавшая Вильно литовцам, а в 1923 году генерал Люциан Желиговский кавалерийским рейдом захватил Вильно с прилегающими территориями и на следующие 16 лет эти земли вновь отошли к Польше. Несмотря на протесты Литвы, жители Виленщины – белорусы, литовцы, евреи, русские, украинцы наслаждались прелестями «режима санации» (т.е. оздоровления, выражение диктатора Польши маршала Юзефа Пилсудского). В эти тяжелые для виленчан годы, когда они, как и все трудовое население Польши, подвергались классовому гнету, а сверх того, так же как западные белорусы и украинцы— давлению национальному, и рос в деревне Чертовичи Алексей Ботян. Его отец в поисках заработка побывал в Германии и Аргентине, стал столяром, делал на заказ окна, двери, шкафы. Кроме ремесла, изучил хорошо и языки— немецкий и испанский, отнюдь не близкие друг другу. Научился Николай Ботян даже писать готическим шрифтом. Сын явно от отца унаследовал лингвистические способности, так пригодившиеся в разведке. Еще в школе Алексей с отцовской помощью понимал и говорил по-немецки.

Алексея Ботяна призвали в польскую армию. В сентябре 1939 года в качестве командира зенитного орудия участвовал в боях с гитлеровскими оккупантами. За 19 дней войны с Германией подразделение ПВО, в которой он служил, при его непосредственном участии сбила (с помощью пушек производства Швеции, образца 1936 года) три самолета «люфтваффе» – два «юнкерса» и «стрекозу». Но войну Польша все равно проиграла, армия отступала и 17 сентября 1939 года часть Алексея Ботяна была уже в Луцке, на Волыни. Там «жолнежи» (солдаты) увидели советские самолеты. Команда офицеров «открыть огонь» не была выполнена. «Сталинские соколы» тоже не стали бомбить, а сбросили листовки. В них говорилось о близящемся освобождении и воссоединении Западной Белоруссии и Западной Украины с Белорусской и Украинской советскими социалистическими республиками. Напомним, что именно 17 сентября 1939 года начался «освободительный поход» Красной Армии на Запад.

Батарея Алексея Ботяна, выполняя приказ командования «не сдаваться немцам и русским, отступать в Румынию», за два дня дошла до западноукраинского Станислава (ныне Ивано-Франковск), не так уж далеко (примерно полсотни километров) до границы с королевством Кароля II. Но 19 сентября польские солдаты встретились с частями Красной Армии. Офицеры этому событию, мягко говоря, были не рады. Ведь они помнили войну с Советской Россией в 1919 – 1920 годах, да и все двадцатые – тридцатые годы отношения Польши с СССР были крайне враждебными, и первого удара в Москве в случае большой войны ждали от Варшавы (естественно, Польша могла выступить не в гордом одиночестве, а как авангард антисоветской коалиции во главе с Англией). В общем, офицеры были настроены идти на юг, в Румынию. Но солдаты собрали митинг, на котором и порешили сдаться советским войскам. Рядовых быстро отпустили и Алексей Ботян на поезде доехал до Сарн, где встретил дядю Дмитрия – брата матери, также мобилизованного. Вместе они добрались до Барановичей, но дальше домой, в сторону Воложино, им путь был закрыт. К этому времени пришел приказ, от самого высокого советского начальства, – «пленных не отпускать». Дядя с племянником, еще не успевшие снять польской формы, были задержаны и в вагоне под конвоем отправлены на восток (это Ботян определил по луне). А им надо было на север. И оба на ходу спрыгнули с поезда. Добравшись обратно до Барановичей, сели в поезд, доехали до Литы, где снова попали в облаву. Но в этот раз скрыться удалось гораздо быстрей—переулками. Наученные горьким опытом, на поезд родственники уже не садились и, пройдя пешком 70 километров, добрались в родную деревню. Там Алексея и приютила родная семья.