Владимир Короленко - Дневник, 1917-1921

– Какой смысл большевикам, – спрашиваю я, – стрелять по городу?

Он пожимает плечами.

– Видно, что у них нет опытного командования. Есть пушки и пулеметы, – и палят куда попало, хоть и без толку.

– Вот недавно, – говорит другой, – пролетело над этими местами большое ядро. Летело невысоко и потом разорвалось, так приблизительно над Колебякской… Пошел дым белый, как облако. Какие там немцы? А своих верно перекрошило порядочно.

Рассказывают о случаях попаданий в дома и в людей… Начинаются безобразия и с другой стороны: хватают подозреваемых в большевизме, по указаниям каких-то мерзавцев-доносчиков, заводят в дворы и расстреливают. Уже в середине дня пришел Георг‹ий› Егорович Старицкий 34, взволнованный, и рассказал, что в доме Янович была квартира, занятая, очевидно, красногвардейцами-грабителями. На них нагрянули, захватили, побоями вынудили указать места, где зарыто награбленное, и потом расстреляли… По другим рассказам – приводят в юнкерское училище, страшно избивают нагайками и потом убивают… Избивать перед казнью могут только истинные звери…

Это делается над заведомыми негодяями, грабителями. Но передают о случае, когда по простому указанию хозяйки на офицера-жильца, с которым у нее были какие-то счеты, его расстреляли на глазах у жены и детей…

Некоторые члены самоуправлений, – главным образом Ляхович, – настояли на издании приказов (No№ 1 и 2), в которых говорится, что «всякие подстрекательства одной части населения против другой к насилию, погромам и грабежам, от кого бы они ни исходили, так же как самочинные обыски, аресты и тем более самосуды, будут пресекаться самыми решительными мерами и виновные будут судимы по всей строгости законов военного времени (пункт 3)». Кроме того (пункт 4-й), «ни над кем из арестованных не будет допущено никакое насилие. Всем будет обеспечен правый суд, с участием представителей местных гор‹одских› и земских самоуправлений».

Этот приказ составлял Ляхович. Атаман Натиев (1-й запорожской части) и нач‹альник› штаба Вержбицкий подписали, но поторговавшись и в виде уступки. Их пришлось разыскивать «на позициях» при обстреле вокзала. Не до того. Но в конце подписали. Ляхович смотрит с мрачным скептицизмом: вероятно, расправа продолжается. Говорят также о грабежах. Немцы, по-видимому, довольно бесцеремонно приступают к реквизициям.

У Будаговской в первый же день стали постоем 3 нем‹ецких› солдата (один – фельдфебель) с 5-ю лошадьми. Ведут себя вежливо и прилично. У них свои постели. Переночевав, убрали их и в комнате, где спали, тотчас стерли всюду пыль и открыли форточку. Попросили предварительно позволения – сварить себе яичницу (из своих припасов – понадобились только дрова).

31 марта

Зима точно вернулась с немцами. Третьего дня под вечер поднялась снежная метель, которая длилась и вчера. Сегодня лежит всюду снег. Холодный ветер.

Вчера у нас были два гайдамацких офицера. Я работал и их не видел. Они были в Хороле и теперь зашли с поручением сестры Ляховича (его племянница-институтка живет у нас). Один – с сумасшедшими глазами. Много пережил. Его чуть не расстреляли большевики в Киеве. Теперь он только и говорит о необходимости убивать их всех, где ни попадутся. «У нас будет республика, но не демократическая, а аристократическая…» «Нужно еще 120 лет, чтобы народ дорос до свободы, а теперь надо лупить и держать в повиновении» и т. д. Реакционная утопия! О гайдамаках отзывается как о сволочи.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«Давал ли я или нет поручения Мануйлову (ответил Штюрмер корреспонденту „Петр‹оградской› газеты“ на вопрос по поводу этого прокурорского заявления) – не нахожу возможным ответить. Слишком душа наболела, слишком измучился. Многое, многое хотелось бы сказать. Но нужен отдых, забвение от всех пережитых мучит‹ельных› треволнений. Действительность так мрачна, что хочется хоть какого-нибудь просвета. Как из душного склепа хочется на чистый воздух, забыться от этой действительности, похожей на кошмар. Дайте отдохнуть, потом уже спрашивайте, о чем хотите» («Киевская мысль», 1917, 21 февраля, № 52). – Примеч. В. Г. Короленко.

«Киевская мысль», 21 февраля 1917. – Примеч. В. Г. Короленко.

Адреса и полный текст этого письма установить не удалось.

Пропуск в тексте В. Г. Короленко.

«Биржевые ведомости», веч., 19 октября 1917. – Примеч. В. Г. Короленко.

«Я написал об этом вскоре большой фельетон, напечатанный в нескольких газетах». – Примеч. В. Г. Короленко.

Речь идет о статье «Торжество победителей», которая появилась 3 декабря 1917 года в «Русских ведомостях».

«Власть народа», 19-XI-17. – Примеч. В. Г. Короленко.

В «Киевской мысли» (16-Х1 – № 274) помещена заметка «Террористич‹еское› покушение». Пока эта банда неизвестных вам вымогателей в солд‹атской› форме требовала у фабриканта Ункера 100 тыс., а получила только 100 руб., и бросила в окно бомбу. Дело было в Киеве. Бомба взорвалась, но никто (случайно) не пострадал.

В той же «Киевской мысли» (14 окт. 1917, № 248) приводится заявление украинца Шаповала: «Подобно тому, как российская революционная демократия боролась с абсолютизмом всеми способами, даже террористическими, так и мы, украинские революционеры, будем бороться с „русскоцентризмом“, к каким бы способам борьбы ни пришлось прибегать». – «Значит, вплоть до террора? – спрашивает газета… Но террор в свободном строе это лишь метод борьбы анархистов и бандитов». – Примеч. В. Г. Короленко.

Один из этой мясоедовской компании в прошлом году застрелил мальчика, перелезавшего через забор мясоедовского сада. – Примеч. В. Г. Короленко.

Речь идет о проживавшем в то время в Полтаве и занимавшемся атлетикой и цирковой борьбой И. Г. Мясоедове – сыне известного художника Г. Г. Мясоедова.

«Наш век» (вместо «Речи»), № 6, 6 декабря 1917. Ссылка на журнал «Театр и искусство» о беседе 14 апреля. – Примеч. В. Г. Короленко.