Петр Котельников - Не судимы, но осуждены. Том I

Может потому и не клеились дела короля? Во всяком случае, доброта его обошлась Франции не дешево. Величали его окружающие еще королем-воином. И в храбрости королю Жану не откажешь, но… Случилось во время Столетней войны встретиться французскому королю с английским полководцем, сыном короля Эдуарда Третьего Черным Принцем. И хотя французов было значительно больше, чем англичан, они при Пуатье были разбиты наголову. Говорят, что бился Жан Второй храбро, вплотную окруженный врагами. Странно только, что в плен он был все же взят, не получив ни единой раны. Черный Принц отнесся к пленнику по-королевски, даже отужинали вместе в алого цвета шелковом шатре. Потом он был в заточении в английском Тауэре, пользуясь королевскими привилегиями: ему позволяли путешествовать, вести привычный образ жизни. За французские денежки, поступающие из Парижа, плененный государь покупал лошадей, домашних животных, одежду, и даже содержал личного астролога. Муки короля в заточении чем-то напоминают мне терзания Степана Бандеры в лагере у немцев…

Значительно позднее английский король Эдуард III согласился отпустить короля Жана за 3 млн. крон. Оставив в Англии сына Людовика Анжуйского в качестве заложника, Жан II вернулся на родину с целью восстановить разрушенное войной королевство. Но сделать этого ему не удалось. Королю сообщили, что его сын бежал из плена. Получалось так, что французский король слова своего не сдержал. Жан объявил своему окружению, что добровольно возвращается в Англию вместо бежавшего из плена сына. Как ни уговаривали короля советники, от принятого решения тот не отступил, часто употребляя слова: честь и честные намерения. Наступила зима. В воздухе летали крупные хлопья снега, ветер подхватывал и нес их, не давая возможности долго не касаться земли. От моря ледяной сыростью тянуло. Кутаясь в плащ, король Жан сошел с корабля на английскую землю. Здесь его ожидали карета и эскорт из знатных придворных английского короля. Лондон приветствовал короля Жана парадами и банкетами… Больно здорово англичанам честность короля французского понравилась. Спустя несколько месяцев король Жан умер от неизвестной болезни. Но не Англия, а Франция оплакивала доброго короля, тело его помещая в королевскую усыпальницу в Сен-Дени.

Кстати, а почему за Иоанном Вторым закрепилась кличка – «Добрый»? Вроде бы, добрых дел, значимых, за ним не числилось. Оказывается, все же был в жизни короля один такой случай…

Будучи наследным принцем, Жан присутствовал при казни преступника. Тому по приговору должны были отрубить голову. Но, палача на месте почему-то не оказалось! Откладывать казнь не стали, а предложили одному из мясников заменить палача. Мясник не знал, что прежде чем опустить на шею осужденного топор, надо убрать с шеи того волосы. Удар был нанесен, но голова не отлетела. Раздался рев казнимого, он забился в агонии, кровь брызгала во все стороны. Никто не знал, что делать, поскольку с такими случаями не сталкивались. Принц принял решение. Он спокойно подошел к умирающему и двумя ударами своего меча отделил голову. За этот акт милосердия он и получил кличку «Добрый».

Интересно, как этот факт оценил бы современный человек? Решение Божьего суда по этому вопросу для меня тоже остается тайной.

Приставка к имени властелина говорит о реакции общества на его действия, для него же сами действия – источник богатств. Без них властитель не выполнит задуманного. Вот, как их найти, если привычный источник иссяк?

У английского короля Генриха III, жившего в XIII веке после Рождества Христова, был сын, которого прозвали «Долгоногим» за стройные и изящные ноги. Наверное, в то время мужчины стройностью ног не славились, или это качество считалось недостойным мужчины? Что поделать, не стандарт!

Став королем Эдуардом Первым (1272 – 1307), этот представитель рода Плантагенетов заработал вторую кличку – «Шотландский молот» за тяжкие удары, которые король наносил своим северным соседям. Этому он обязан великолепной практике. Будучи принцем, Эдуард хорошо поработал мечом и копьем в Святой Земле. Когда принц видел, как крестоносцы умирали от жажды и болезней, как разбегались их многочисленные отряды, тогда он, стиснув крепко зубы, не падая духом, говорил: «Я буду идти вперед до тех пор, пока вокруг меня не останется никого, кроме моего оруженосца».

С именем короля «Долгоногого» связан эпизод вскрытия могилы легендарного короля Артура и королевы Гиневры. И в те времена возникали сомнения по поводу реальности существования короля бриттов Артура и рыцарей его круглого стола. У Эдуарда Долгоногого оказалось достаточно свободного времени, чтобы разрешить сомнение. Произошло это в мае 1278 года. В Гластонбэри прибыл Эдуард I и королева Элеонор, естественно, в сопровождении эскорта знатных вельмож и дам. Было это в третий вторник месяца, на закате дня, когда косые тени от деревьев сделали дорогу, похожей на шкуру зебры, а облачка на западе розовыми, как щечки младенца. Все ожидали в нетерпении, пока четверо могильщиков трудились так интенсивно, что кожа груди и спины у каждого лоснились от выступившего пота. Но вот могила вскрыта, заглянули. В ней оказалось два гроба, украшенных портретами и гербами. Порознь находились кости крупные, и мелкие. Было решено: крупные кости принадлежат королю Артуру, мелкие же – королеве Гиневре. Эдуард приказал вновь захоронить короля и королеву, закутав гробы в дорогие шелка. Так, во всяком случае, описал факт вскрытия могилы очевидец того времени Адам из Домэрхема.

Зная клички любопытного английского монарха, хотелось бы еще узнать, какое прозвище дали королю Эдуарду ограбленные им евреи?

У короля Англии Эдуарда Первого денег постоянно не хватало. Они прожигали карманы коротких штанов короля, просясь постоянно наружу. А тут еще слишком большое строительство развернул король. Деньги брал у евреев-ростовщиков. Брать деньги легко, а вот отдавать не хочется. Впрочем, такое явление постоянно наблюдается не только среди представителей прошлого, но и у современной украинской власти. Чтоб разделаться со всеми кредиторами разом, король прежде всего определил финансовые возможности каждого еврея в отдельности. Самых богатых, а их оказалось около шестисот, поместили в Тауэр. Разговоры с ними велись в присутствии палачей, а чтобы наглядно показать, что король шутить не любит, многие из них были казнены к большому удовольствию лондонской черни. Убедившись, что больших средств у еврейской общины больше нет, их стали грузить на корабли, чтобы отправить во Францию. Невелика ширина Ла-Манша, но почему-то только небольшая часть евреев с пустыми карманами и тощими котомками добралась до французского берега. Остальные заболели «лихорадкой». Чтобы справиться с такой ужасной эпидемией евреев просто выбрасывали за борт. Великих пловцов, к сожалению, среди брошенных в волны не нашлось. И на долгое время, до прихода к власти Кромвеля, среди жителей Англии не было ни одного еврея. Кажется подобный рецепт был использован нацистами в Германии, а им подражали во всем прислужники их и во Львове.