Дмитрий Веденеев - Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины

© Веденеев Д. В., 2016

© ООО «ТД Алгоритм», 2016

Органы государственной безопасности на протяжении практически всего периода советской истории играли особую, активную и нередко зловещую роль в церковно-государственных отношениях. В определенные периоды именно профильные контрразведывательные подразделения ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – КГБ (Объединенное государственное политическое управление при Совете народных комиссаров СССР, 1922–1934; Народный комиссариат внутренних дел; Народный комиссариат государственной безопасности; Министерство государственной безопасности; Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР) выступали ведущим инструментом либо подавления религиозной жизни, незаконных репрессий по отношению к «служителям культа» и верующим различных конфессий, либо жесткого контроля со стороны государства и активного вмешательства в жизнедеятельность религиозной сферы советского общества.

Существование мощной государственной машины по преследованию религии и насаждению безверия (от сети кафедр «научного атеизма» и до специализированных подразделений одной из самых сильных в мире спецслужб) удивляла даже убежденных марксистов и верных союзников СССР. В этой связи показательно свидетельство одного из руководителей внешней разведки КГБ Николая Леонова [1] Леонов Николай Сергеевич (род. 1928). Генерал-лейтенант в отставке. Доктор исторических наук, профессор. В разведывательной службе КГБ с 1958 г., работал личным переводчиком Фиделя Кастро во время его визита в СССР, состоял в дружеских отношениях с лидерами Кубинской революции. Начальник аналитического управления Первого главного управления (ПГУ, внешняя разведка) КГБ СССР (с 1973), с 1983 г. – заместитель начальника ПГУ КГБ СССР, начальник Аналитического управления КГБ СССР (1991). Ученый-латиноамериканист, автор ряда книг. Православный христианин, о его воцерковлении писал духовник разведчика, епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов). См.: Архимандрит Тихон (Шевкунов). Несвятые святые и другие рассказы. М.; Симферополь, 2012. С. 284. , который тесно общался с лидером революционной Кубы Фиделем Кастро: «У Фиделя Кастро, воспитанника католических колледжей… спросил: как у тебя увязывается и то, и другое? Он говорит: знаешь, одна только партия, КПСС, в своих уставах писала, что член партии обязан быть научным атеистом, никто больше такого в уставах не писал – ни французы, ни итальянцы, ни кубинцы. Они говорят: наоборот, Иисус Христос в свое время был проповедником очень многих морально-нравственных ценностей, которые потом унаследовала партия». В современных же условиях, подчеркнул ветеран тайного фронта, общество «объединяет только одно – наша вера православная» [2] Нарочницкая Н.А. Россия и русские в современном мире. М.: Алгоритм, 2009. С. 39. .

Органы госбезопасности долгое время выступали ведущим инструментом политики государства в религиозной сфере, их служебные приоритеты и тактика оперативной работы решающим образом определялись директивными установками Коммунистической партии и правительства СССР. Именно органы ВЧК – ОГПУ – НКВД стали непосредственными и ведущими исполнителями жутких физических репрессий 1920–1930-х гг., унесших лишь в Православной церкви жизни свыше 150 архиереев и десятков тысяч священнослужителей, не поддающегося учету количества истинно верующих мирян. Печальную известность получили инспирированные «чекистами-религиоведами» расколы в православии (обновленческий, автокефальный, «лубенский» и др.), причем сами организаторы и активисты раскольнических движений вскоре пополнили мартиролог жертв незаконных репрессий, лишились свободы или бежали за рубеж.

В дальнейшем органы госбезопасности также выполняли богоборческие функции, держали религиозную сферу под неусыпным агентурно-оперативным контролем, вмешивались в нее, грубо нарушая положения о свободе совести, закрепленные в конституционно-правовых актах самого же Союза ССР.

Территория Украины и ее конфессиональное поле требовали особого внимания спецслужб в силу ряда исторических обстоятельств:

• наличия большой православной общины – наследницы крещальной купели Руси, понесшей страшный урон от репрессий и преследований;

• масштабного религиозно-оппозиционного движения (катакомбников по типу «Истинно-Православной церкви» или «подгорновцев»);

• тесного переплетения социально-политического и национально-идеологического протеста с лозунгами защиты веры и свободы совести;

• присутствия значительной католической общины (питательной среды для «агентуры Ватикана» в понимании чекистов);

• острых коллизий вокруг ликвидации Греко-католической (униатской) церкви в 1946–1949 гг. (операциями НКГБ – МГБ, неразрывно связанными с подавлением движения ОУН И УПА, форсированной советизацией Западной Украины);

• распространения в годы «холодной войны» течений, находившихся под контролем противников СССР (прежде всего общины «Свидетелей Иеговы», базировавшейся в Украине);

• приоритетности для спецслужб нацистской Германии, а затем и держав – противников СССР по «холодной войне», конъюнктурного использования религиозной сферы Украины.

Отметим, однако, что деятельность спецслужб по отношению к Церкви в 1943–1953 гг. все же имела определенную конструктивную специфику, обусловленную особенностями курса политического руководства СССР на заметную либерализацию по отношению к Православной церкви и некоторым другим конфессиям, признание ее духовно-патриотических заслуг, конъюнктурным использованием Церкви для достижения задач государственной политики, включая и международные отношения. Как это не покажется парадоксальным, но нередко позиция профильных подразделений спецслужбы по отношению к религиозным общинам была заметно более взвешенной и прагматичной, нежели у партийных органов, занимавших жестоко-догматическую идейно и «кровожадную» в уголовном отношении позицию.

К тому же нельзя не признать, что определенные острые мероприятия отечественных спецслужб были закономерно обусловлены необходимостью противодействия разведывательно-подрывной деятельности гитлеровской разведки, беззастенчиво использовавшей религиозную сферу, а также цинично превратившей вероисповедальное измерение в поле информационно-психологического противоборства в период «холодной войны» и межблокового противостояния 1946–1991 гг. (где инициатива, как правило, принадлежала геополитическим противникам Советского Союза, мастерски овладевшим инструментарием направленного воздействия на сознание социальных групп).