Юрий Емельянов - США – угроза миру

Господство "белых, англо-саксов и протестантов" поддерживалось навязываемыми всему обществу жестких требований пуританской морали. Хотя к началу ХIX века пуританская церковь не обладала монополией среди религиозных конфессий, дух религиозной требовательности первых поселенцев в Плимуте в той или иной степени был характерен для христиан всех направлений в США. Посетив США в 30-х годах XIX века, французский писатель Алекс де Токевиль подчеркивал: "Влияние религии в Соединенных Штатах не ограничено сферой поведения людей, а распространяется на их сознание… Каждый принцип морального мира жестко определен. Поэтому человеческому уму не позволено блуждать, где он захочет; время от времени его останавливают барьеры, которые он не смеет преступить." В своей книге "Записки о Соединенных Штатах. 1838 – 39 – 40" шотландец Джордж Кун замечал, что "джентльмены духовного звания имели удивительную власть над умами людей и… подобострастное уважение к святости их сана походило чуть ли не на идолопоклонство". В ту пору "человек, дорожащий своим добрым именем, не имел права не быть в церкви в воскресный день".

В то же время с первых лет после основания колоний, господствующая мораль поощряла деловую активность американцев, благословляла их индивидуализм, их стремление к обогащению. В 1835 г. Алексис де Токевилль писал: "В Америке страсть к физическому благосостоянию не является чем-то исключительным, а разделяется всеми… Стремление удовлетворить все, даже малейшие желания тела и обеспечить даже самые малые удобства занимает ведущее место в уме каждого… Странно наблюдать с каким лихорадочным рвением американцы стремятся к материальному благополучию. Они постоянно терзаются смутным беспокойством от того, что они не нашли самый короткий путь к нему".

Многие американцы воспринимали мир лишь как скопление потенциальных товаров, которые можно реализовать на рынке. Взрыв освобожденной деловой энергии людей уничтожал бескрайние леса и их обитателей – зверей и индейцев. На первых порах лишь такие передовые мыслители, как Фенимор Купер, увидели в уничтожении американской природы и первых жителей Америки проявление разрушительных черт новой цивилизации.

Другим следствием неограниченной власти товарно-денежных отношений было принижение роли культурной исторической традиции. Общество, процветание которого было в значительной степени связано с игнорированием опыта прошлого, не испытывало к нему особого уважения. Многие эмигранты рвали со своим прошлым, а поэтому страна создавалась как общество без глубоких исторических корней.

Заземленность жизненных целей, неуёмная жажда наживы, нетерпимость к "неортодоксальным" идеям в значительной части американского общества вызывала критику зарубежных наблюдателей. Говоря о разочаровании образованной Европы в Америке, первоначально вызывавшей всеобщее восхищение, А. С. Пушкин писал: "С изумлением увидели мы демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Всё благородное, бескорыстное, всё возвышающее душу человеческую – подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)". Эти же явления вызывали горькое осуждение у многих деятелей американской культуры.

Приоритет буржуазного индивидуализма вступал в конфликт и с задачами общенациональной сплоченности Америки. С первых вооруженных стычек с англичанами в 1775 году стало очевидным, что подавляющее большинство американского народа не спешило поддержать революцию и войну. В ходе войны значительная часть населения страны была озабочена исключительно корыстными интересами и не желала прилагать усилий в интересах своей нации. Центробежные тенденции, характерные для американского общества, проявились с первых же дней независимости Штатов.

Созданная впоследствии легенда о том, что победа была одержана простыми американцами, скрывала то обстоятельство, что руководители американской революции были вынуждены постоянно полагаться на иностранную помощь, военную и политическую, сыгравшую решающую роль в достижении Соединенными Штатами независимости.

Ход войны за независимость показал, что с первых же дней своего существования США сумели прибегать к дипломатии для получения максимальной поддержки извне. Образ "грубого", "простодушного" американца, который стал стереотипным представлением европейцев о жителях США, служил удобным прикрытием для хитроумных дипломатических действий американских агентов в защиту национальных интересов своей страны. Личина простоты помогала американцам скрывать свое умение добросовестно, искусно и инициативно выполнять тайные задачи дипломатии или разведки.

А о том, что шпионаж занимал важную роль в действиях американцев в ходе войны за независимость, косвенно свидетельствовало содержание романа Финемора Купера "Шпион". Без создания тайной системы разведки и подрывных действий руководители американской революции не смогли бы осуществить ни Бостонского чаепития, ни нападений на англичан в Лексингтоне и Конкорде, ни многих успешных маневров армии Вашингтона, не раз избегавшей окружений и опасных стычек с англичанами в ходе войны.

Не меньшую, если не большую роль разведывательная и подрывная деятельность американцев сыграла за пределами США, как это показали лондонские события 1780 года. Эти события, как и вторжение американских войск в Канаду в 1776 году, показали готовность руководителей США экспортировать свою революцию за ее пределы и увеличивать число Штатов по мере возможности. Новые границы США, признанные международным сообществом, стали стартовой линией для продолжения американской экспансии по всему североамериканскому континенту и за его пределами.

Часть II . Америка встает на тропу войны.

Глава 8. "Янки Дудль… троих уложит одним пальцем"

Два десятилетия, которые прошли от начала войны за независимость до конца XVIII века, коренным образом изменили жизнь Северной Америки. Поэтому герой рассказа Вашингтона Ирвинга бездельник и пьянчужка Рип ван Винкль, заснувший на поляне в горах до начала бурных событий и проснувшийся через 20 лет, когда война уже кончилась, поражался происшедшим переменам. К тому же он никак не мог ответить на первый вопрос, заданный ему после его пробуждения: "ты федералист или демократ?" Когда же Рип ответил, что он "верный подданный короля", его стали обзывать "тори", "шпионом", "предателем" и чуть не взяли под стражу. Лишь когда Рип ван Винкль увидел в своей любимой таверне вместо портрета Георга III изображение человека в треуголке, под которым была подпись – "генерал Вашингтон", он понял, что из тихой жизни голландского поселения колониальной эпохи он попал в водоворот бурных политических страстей новой республики, в которой можно было серьезно поплатиться за каждое неосторожно сказанное слово.