Владимир Казаков - Жить не напрасно

– Над всем. Но ни над чем конкретно, товарищ командующий, – думы, наброски, эскизы, Ну, модели еще. Нужны разработчики, определенные условия, средства. И план, наверное. Не знаю, что требуется сейчас, что после, а хотелось бы работать последовательно, видеть ближайшую цель.

– Вопрос решим в ближайшее время, и оперативно, – вмешался Баранов. – При нашем управлении создадим конструкторский отдел под вашим, Гроховский, руководством. Выделим помещение на Ходынке. И план будет. Михаил Николаевич, – обратился он к Тухачевскому, – вы что-то хотели сказать об агитбомбах?

Тухачевский оторвался от эскизов в папке, которую держал раскрытой на коленях.

– Да, меня заинтересовали ваши агитснаряды, товарищ Гроховский. Я говорю о спускающихся на парашюте. Не кажется ли вам, что они могут служить исходными к другим конструкциям? Не думаете ли вы сделать так, чтобы из бомбы сыпались не листовки, а что-нибудь горючее, зажигательное и ночью освещало землю?

Группа парашютистов-десантников впервые прыгнувших на парашютах П.И Гроховского

Гроховский заметил еще в начале разговора уважительную манеру речи командующего, он не давил своим авторитетом собеседника, не указывал, часто употребляя выражения: «Не лучше ли поступить иначе?»,

«Не думаете ли вы?», «Не кажется ли вам?». И хотя Гроховский предусмотрел для своих бомб начинку фосфорную и динамитную (для борьбы с самолетами противника), ответил:

– Я подумаю, товарищ командующий.

– Ну и хорошо. Возьмите рисунки. Спасибо за толковую беседу.

Прощаясь, Тухачевский обещал:

– Мы с Петром Ионовичем окажем вам всяческое содействие. Работаете, только не разбрасывайтесь.

– Все задуманное взаимосвязано и предназначено для одной цели, все вытекает из одной мысли о воздушном десанте, – четко ответил Гроховский. – Начали с парашюта. На чем дальше сосредоточить силы – подскажете.

– Правильно! Сначала дешевый, но хороший парашют для бойца, и грузовой. И радиоустановка на самолете мне почему-то очень понравилась! – весело говорил Тухачевский, провожая изобретателя к двери. У выхода пожал ему руку:

– Надеюсь, не раз встретимся. Работайте смелей.

– Есть работать, товарищ командующий!

Когда Гроховский ушел сияющим, Тухачевский промолвил:

– Слово еще не дела… Веришь ли, Петр Ионович,, что я буду командовать десантом с неба, а? Не мечтаем ли как мальчишки?

– «Ничто так не способствует созданию будущего, как смелые мечты. Сегодня утопия, завтра – плоть и кровь», – процитировал наизусть Виктора Гюго Баранов…

В январе 1930 года Реввоенсовет СССР утвердил программу строительства определенных типов аппаратов – самолетов, аэростатов, дирижаблей и другой авиационной и десантной техники.

Тему «Воздушная пехота» энергично разрабатывал конструкторский отдел Гроховского, отпочковавшийся от НИИ ВВС под крыло штаба ВВС. Кроме Владимира Малынича помощниками начальника отдела стали: Иван Титов – первый заместитель, Игорь Рыбников – ведущий конструктор, Федор Потапов – инженер-расчетчик, Николай Преображенский – художник-конструктор, Лида Кулешова – чертежница, все люди здраво мыслящие и честолюбивые..

В отделе, созданном исключительно из молодежи, обладавшей не обширными профессиональными знаниями, а главным образом неистощимым энтузиазмом, взялись творить и проводить первые смелые эксперименты. Они старались делать все возможное, и как можно быстрее, для перевозки на самолетах боеспособных подразделений Красной Армии, снабженных всеми видами пока легкого оружия для проведения боевых действий в тылу врага.

Десант перед посадкой в ТБ-3

Свою «парашютную одиссею» Павел Гроховский начал с поездки в Ленинград к первому русскому конструктору парашютов Глебу Евгеньевичу Котельникову. И хотя пятидесяти семилетний изобретатель в это время занимался далекими от авиации работами, он по-доброму принял Гроховского и между ними состоялась многочасовая неторопливая беседа.

Я еще два года тому назад писал товарищу Ворошилову, что крайне необходимо разворачивать большую исследовательскую работу в области парашютизма, – говорил Котельников. – Надо заставить летчиков прямо-таки в порядке декрета при полетах брать с собой парашют. Ответ получил не от Климента Ефремовича, а от неизвестного мне лица, – ответ, ничего не обещающий.

Не таясь, пожилой изобретатель делился с молодым коллегой думами об управляемом парашюте, о различных применениях парашютов тормозного, газового, плавающего баллонета. Иногда он отрывался от действительности и, мечтая, рисовал картины применения парашютов в будущем.

Мой дом открыт для вас, – сказал Котельников, прощаясь с Гроховским, – а я всегда к вашим услугам! И привозите с собой всех, кто увлечен парашютами…

Настойчивость для мужества – то же,

что колесо для рычага; это

беспрерывное обновление точки опоры.

Лидия А. Гроховская вспоминает:

…В Новый 1930 год Павел повез меня к знакомым и родственникам товарища по Евпаторийскому летному отряду. Сестра Федоренко, Людмила Иосифовна, была женой известного тяжелоатлета Яна Юрьевича Спаррэ. Их громадная светлая комната показалась мне музеем, так роскошно по тем временам она была обставлена. На стенах фотографии силачей со штангами и гирями. Прекрасные кубки и статуэтки на резных застекленных полках. Широкие ленты красного, голубого, синего цветов отягощены медалями, значками, жетонами.

Люся, встретив нас очень приветливо, сказала:

– Не стесняйтесь, Лидочка, будь я в положении, ходила бы с гордо поднятой головой.

Впоследствии Ян Юрьевич стал работать вместе с Павлом.

После ужина мужчины, расположившись в мягких креслах, завели свой разговор. О разгроме маньчжур на КВЖД 19 19 Китайско-Восточная железная дорога ( КВЖД ) . О сплошной коллективизации. Павел, конечно же, рассуждал о планах строительства ВВС РККА, утвержденных в январе.

Через несколько дней, 24 февраля, Павел отвез меня на извозчике в роддом.

25 февраля в 12 часов 15 минут появилась на свет дочка с голубовато-серыми, как у отца, глазами, легкая-легкая, удивительно беленькая и хорошенькая. Довольно густые светлые волосы вились колечками.