Владимир Казаков - Жить не напрасно

Так в Особом конструкторском бюро появился новый молодой сотрудник, которого сослуживцы называли сначала просто Боря. Динамичному обаятельному парнишке вскоре действительно исполнилось девятнадцать лет.

Совсем мальчиком, одним из первых в Саратове записался Боря Урлапов в планерный кружок «Парящий полет», возглавляемый тоже юным Олегом Антоновым. Помогал строить один из первых безмоторных летательных аппаратов Антонова. – ОКА-2. Научился столярничать в кружке, овладел мастерством слесаря, обойщика, маляра. Работал на совесть.

Уже в четырнадцать лет Борис стартовал на ОКА-2, правда, не совсем удачно, а через год после этого сконструировал свой первый планер, балансирный.

Учился отменно и в школе и в кружке. К юным планеристам проявляли большое внимание профессор Саратовского госуниверситета, известный математик и гидродинамик Мичурин, другие ученые. Они занимались с молодежью в основном аэродинамикой, а с Борисом Урлаповым и некоторыми другими ребятами – математикой, механикой, графостатикой, сопроматом.

Так в коллектив Гроховского пришел еще один молодой и грамотный, технически подготовленный, а главное – увлеченный авиацией человек.

Вечером Борис Урлапов уже как полноправный служащий конструкторского бюро присутствовал на политчасе, слушал помполита Фоменкова. Здесь многое из международной обстановки начинающий конструктор узнал впервые. Повышая военные бюджеты до крайности, Германия, Япония, Италия переводят свою экономику на военные рельсы. Ими взят такой разбег, который позволит во второй половине тридцатых годов практически быть готовыми к большой войне. В подобной обстановке Советскому Союзу необходимо принимать решительные меры по наращиванию оборонной мощи. И не только количественно. Главное звено – техника. Насытить, пропитать, оснастить качественной техникой Красную Армию – вот главная задача. Тухачевский предупреждает: «Наш враг номер один – это Германия.

Фоменков рассказал, что такое фашизм. Бориса Урлапова так потрясло услышанное, что после политчаса он попросил у Фоменкова конспект его выступления и сделал для себя выписку из «Проекта морального, правового и духовного укрепления Третьей империи, предложенного одним из теоретиков немецкого фашизма графом Куртом фон Эйхеном. Вот что советовал сделать своим единомышленникам граф-садист:

«… Живущему с открытыми глазами в Третьей империи нельзя не видеть печального зрелища, которое закрывают нам окраина и множество разоренных деревень. Полуголая, исхудавшая армия детей, тысячи нищих, тянущиеся к знатнейшим кварталам, как некогда пиратские суда к мирным гаваням. Изнуренные, с ужасными лицами, вшивые, с уродливыми телами, еле спрятанными в лохмотьях, они измученными, нечеловеческими голосами беспокоят даже тех, кого исключительные свойства сверхчеловека оградили от подобных кошмаров… Для охраны арийцев высшего порядка во имя достижения Третьей империей внутренней, а также и всемирной гегемонии, ради обеспечения в этих целях людьми низшего порядка, необходимо: рабочих, крестьян и неимущих интеллигентов, а также всех евреев – ослепить…

Каждый германский ариец вправе использовать все низшие расы, а мы, сверхлюди, наделены правом использовать, помимо этого, еще и арийцев низшего порядка…

Шагающие в атаку слепые дивизии! Слепые миллионы! Представьте себе, господа, психологическое воздействие подобной системы на неприятеля…

Если мой проект не осуществится, если пятьдесят миллионов немецких рабочих, крестьян и неимущих интеллигентов не дадут себя ослепить, лишить голоса и слуха, тогда наступит варварство, осуществленное уже Советским Союзом, тогда Третья империя и с ней вся европейская цивилизация погибли… Господи, упаси нас от этого!»

– Это же бред маньяка – ослепить свой народ! – говорил потрясенный Урлапов, передавая конспект обратно Фоменкову. – Человек не может быть способен на подобное!

– Человек – нет, а вот фашисты могут, – сказал помполит. – Смогут, если мы не свяжем им руки. Именно мы. Больше некому. Конечно, пятьдесят миллионов не дадут ослепить себя физически, пусть об этом фон Эйхен не мечтает, а вот морально, психологически фашисты свой парод будут ослеплять. Это – их политика, их идеология. И шагнут в атаку «слепые» дивизии!

В конце августа в Воронеже летчики 35-й эскадрильи с самолета ТБ-1 впервые сбросили тяжелый груз методом «Залп». Он заключался в том, что над отделившимся от самолета грузом одновременно, залпом, открывались восемь парашютов. И хотя испытания прошли успешно, сложность системы сулила в дальнейшей практике многочисленные отказы. Не удовлетворила Гроховского и громоздкость системы.

Иван В. Титов вспоминает:

…В серый метельный полдень декабря, когда на улицах Москвы в десяти шагах ничего не было видно за вихрящимся снегом, к нашему КБ подкатила автомашина начальника Управления ВВС. Петр Ионович Баранов нередко вызывал к себе Гроховского, но всегда заблаговременно извещал по телефону. А тут – на тебе, запыхавшись, влетает адъютант и говорит:

– Гроховского и Титова срочно к начальнику. Прошу не медлить!

Пробиваясь сквозь белую мглу в холодном автомобиле, мы с беспокойством посматривали на сидящего рядом с шофером адъютанта. Наконец, не выдержав, Гроховский задал мучивший нас вопрос:

– Почему так срочно и… необычно? Что случилось?

– Не могу знать. Петр Ионович вызвал и сказал: «Без Гроховского и Титова не возвращайся!»

– Перед этим у него был кто-нибудь? – поинтересовался я.

– О, с утра целый эскадрон разного народа, из знакомых вам – Нежил, Минов из Воронежа вызван. Я соединял Петра Ионовича с Ленинградом, и целых полчаса они говорили с Тухачевским. Приходили инженеры из НИИ и из КБ Поликарпова.

– О нас шла речь? – спросил Гроховский. – Может, краем уха слышали?

– Я и так разболтался, Павел Игнатьевич, извините, – хитро прищурился адъютант, повернувшись к нам. – Половину говорить не должен был. Смекайте… А нервничать не следует, вот так – неожиданно Петр Ионович вызывает многих. Б-р-р, холодина жуткая! Шофер в шубе как на печке, нам бы разрешили

шинельки на меховое поменять. Хотите, расскажу анекдот про бабу и прорубь?..

Однако бодрый говорок адъютанта не успокоил, и мы, перебирая в уме неудачи, промахи в своей работе, не слышали анекдота. Было не до смеха.

Признаться, не все в КБ шло гладко. Ослушавшись, мы не застопорили постройку авиабусов, наоборот, форсировали работы. Когда еще не застыла Москва-река, с самолета на воду сбросили два первых авиабуса с лодочными днищами. Практически это были крупные модели. В каждую из них положили песок в мешках, и – на тебе, неудачи начались с отцепки – не сработали одновременно замки; один открылся позже, что-то заело в его механизме. Потом огорчило приводнение аппаратов: первый авиабус нырнул в воду, на поверхность выплыл вверх брюхом, второй коснулся поверхности реки под правильным углом, но, несколько раз подпрыгнув, развалился.