Любовь Шапорина - Дневник. Том 1

Так у Шапориной складывалось убеждение, «что ужаснее нет жизненного строя, как семейный. Семья – это такой ужас, такой унижающий в человеке все человеческое строй» (I, 33).

Были ли романические отношения в жизни Шапориной до замужества? Она указывает на них в разных местах дневника: это Б. А. Верховский, знакомый по Вильно; «разочарование молодости» – некто С. С. Иванов; по мнению Шапориной, роман назревал у нее с Н. Н. Сапуновым [27] Шапорина была в числе пяти участников катания 14 июня 1912 г. на лодке в Териоках, когда лодка опрокинулась и Сапунов погиб; об этом событии Шапорина написала воспоминания 18 июля того же года ( Шапорина Л.В . О Н.Н. Сапунове / Публ. А.Г. Носовой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2001 год. СПб., 2006. С. 266 – 286). ; наконец, по-видимому, идеальными (в понимании обеих сторон) были ее отношения с Позняковым, о чем он, вероятно, в 1909 г. писал ей так: «Вот я сознаю, что я свободен от животности. Вот я не как мужчина, не как сексуалист того или другого направления, а как человек люблю другого человека, не справляясь о его поле, не нуждаясь в его половых проявлениях»; и далее: «Вы простите, милая, что я столь бессвязно излагаю Вам Ваши же мысли. Да, это Ваши мысли, но уже и мои. Вы меня им научили, и я с ними расставаться уже не желаю. ‹…› Вам самый преданный и самый любящий Вас человек на всем земном шаре Сергей Позняков» [28] РО ИРЛИ. Ф. 698. Оп. 2. № 68. Л. 6 – 6 об. .

По прошествии пяти-семи лет супружеской жизни (классического «испытательного срока») Шапорина могла сказать, что ее неприязнь к супружеской жизни оправдалась личным опытом (может, отчасти потому и оправдалась, что была предвзятой idée fixe).

Уже с 1919 г. Шапорины стали подолгу жить врозь: с лета этого до мая 1922 г. Юрий, изредка наезжая домой, работал в Петрозаводске с частью труппы Театра академической драмы (бывшего Александринского), преподавал в местной музыкальной школе и дирижировал симфоническим оркестром [29] См.: Лапчинский Г . Ю. Шапорин в Карелии // Советская музыка. 1966. № 6. С. 151 – 152. . Жена тем временем организовала в Петрограде театр марионеток, ставила в нем спектакли и лишь год, с мая 1921 по май 1922 г., прожила с мужем в Петрозаводске. Здесь, как оказалось, за время их разлуки у него образовалась едва ли не вторая семья.

В октябре 1924 г. Шапорина с восьмилетним сыном и трехлетней дочерью уехала через Берлин в Париж. Кажется, это было для нее избавлением от двусмысленного семейного положения, в которое она попала. Между тем через некоторое время муж приехал к ней, уговаривая вернуться в СССР.

Шапорина приехала в Ленинград осенью 1928 г. Но семейная жизнь не восстанавливалась. Под тем предлогом, что ему надо работать в тишине и покое, Шапорин чаще пребывал в городской квартире или уезжал надолго в Москву, а жену с детьми с лета 1929 г. поселил в Детском Селе, куда эпизодически наезжал [30] Шапорина писала ему 2 июня 1932 г.: «…мы откровенно голодаем вот уже дней десять. Питаемся водяным супом, картофельными и рисовыми котлетами. Должна кругом и всем, обещала расплачиваться 2-го, т. к. была уверена, что 1-го ты мне вышлешь деньги, а ты, как видно из письма, еще только собираешься поговорить о деньгах» (РО ИРЛИ. Ф. 698. Оп. 2. № 8. Л. 9). . В их жизни возобновилась все та же, что и почти десять лет назад, двусмысленность, сопровождавшаяся пересудами многочисленных знакомых. Хозяйка обеспечивала формальную внешнюю благопристойность детскосельского семейного уклада, благодаря чему впоследствии вспоминали, например, «о чудесном доме Шапориных там же, в этом русском “Веймаре”, овеянном высоким духом незабвенной первой его супруги Любови Васильевны Яковлевой-Шапориной, художницы-портретистки, кукольницы, переводчицы (с пяти языков!), человека редкой образованности и доброты» [31] Юдина М . Лучи Божественной Любви: Литературное наследие. М.; СПб., 1999. С. 123. ; о том, что «Любовь Васильевна, образованная и умная женщина, обладала искусством привлекать и привязывать к дому молодежь. В шапоринском доме всегда бывали игры, шарады, представления» [32] Толстой Д.А. Для чего это было: Воспоминания. СПб., 1995. С. 38. .

По укоренившейся привычке к самоанализу Шапорина то и дело рефлексирует по поводу одного из свойств своего характера: «Вся беда в том, что я органически не могу не заботиться и не баловать в темную голову окружающих меня людей» (I, 117). Инстинктивный порыв помочь, услужить, по-видимому, вырабатывался христианским воспитанием в Екатерининском институте. Но вместе с тем, вероятно, он первоначально был защитной реакцией ребенка на сварливую вспыльчивость вечно чем-нибудь недовольной матери. С годами это укоренилось у Шапориной как спонтанное душевное движение, независимое от того, насколько недоброжелателен или враждебен к ней тот, кому она благодетельствует. Так было, в частности, и в ее отношениях с мужем.

Шапорин тяготился семьей, хотя жена деятельно помогала ему решать творческие проблемы. Главной из них была невозможность продвинуться в сочинении оперы «Декабристы» [33] Неумение Шапорина работать динамично и завершать свои произведения в намеченные сроки было его общеизвестным свойством. Так случилось, например, с кантатой «Куликово поле» на стихи А. Блока из цикла «На поле Куликовом»: ее замысел возник у Шапорина весной 1919 г.; до конца того же года Блок написал по его просьбе несколько дополнительных фрагментов и приспособил некоторые из ранее написанных к уже созданной Шапориным музыке; однако только в 1938 г. Шапорин сумел закончить произведение (изменения и дополнения в текст были внесены М. Лозинским; первое исполнение 18 ноября 1939 г.); материалы этой работы см. в архиве Блока: РО ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 1. № 104; об истории сотрудничества Блока и Шапорина см. в комментариях к дарственной надписи Блока Шапорину на своей третьей книге «Стихотворений»: Лит. наследство. М., 1982. Т. 92, кн. 3. С. 140 – 141. . Опера была задумана, по-видимому, в 1925 г. Первую редакцию либретто – под названием «Полина Гебль» – написали А. Н. Толстой и П. Е. Щеголев. В конце 1920-х гг. Толстой завершил последний, по его мнению, вариант либретто. Но композитор постоянно откладывал работу над музыкой, причем главным его аргументом был недостаток литературного материала. Несмотря на ранившую ее нескладицу в отношениях с мужем, Шапорина принялась деятельно подыскивать для него тексты, которые помогли бы ему продвинуться в сочинении оперы [34] Дневниковые записи Шапориной об этой ее работе использованы в главе об истории создания оперы в кн.: Левит С. Юрий Александрович Шапорин: Очерк жизни и творчества. М., 1964. С. 311; то же см.: Толстая Е.Д. Л.В. Шапорина в работе над оперой «Декабристы» // Декабристы: Актуальные проблемы и новые подходы. М., 2008. С. 532 – 549 (с дополнительными фрагментами дневника, некоторыми неточностями в изложении биографии Шапориной и собственными воспоминаниями о ней автора). .