Фридрих Антонов - Слово о полку Игореве. Переводы, статьи, пояснения

А назавтра, утром рано,
Зори грозные встают.
Небо кровью заливает,
Тучи черные идут.
С моря, с Дона, через степи,
Чтоб навеки поглотить
Светлые четыре солнца.
Да, грозе великой быть!

Ярко молнии трепещут,
Мир небесный в клочья рвут,
Скоро хлынет дождь стрелами,
То-то кровушки прольют.
Вот где копьями сразиться!
Вот где саблей порубить!
Здесь, на берегу Каялы.
Да, грозе – великой быть!
На раздольи, на степном.
Русь осталась за холмом!
Вдаль ушла земля холмами.
Степь зелеными коврами
Раскатилась до небес…
И враги наперерез!

Это вы, Стрибожьи внуки,
С моря веете в степи?
Стрелы острые несете
На уставшие полки!
А земля гудит и стонет,
Реки взмучены текут.
Пылью степи покрывает,
А враги идут… идут…
Стяги вражьи возвещают:
С моря половцы идут,
Вот идут дружины с Дона,
Обступили там и тут.
Руссы храбрые сомкнулись
И взялись за ратный труд.

Яр-тур Всеволод! На брани
Ты надежда и оплот.
Твое войско, как тараном,
Пробивает путь вперед.
Где проходишь – там дорога,
Где свернул – там поворот.
Где идет твоя дружина,
Там рекою кровь течет.
Бьешь врагов своих стрелами,
Шлемы крепкие сечешь,
Горы трупов – след за вами,
Крепкий строй, сияет знамя,
Смело сквозь врагов идешь,
И бойцов своих ведешь.

И куда ты не поскачешь,
Там злачёный шлем блестит,
Там же меч твой смертоносный
Жутким посвистом свистит.
А кругом, в кровавых лужах,
Вражьи головы лежат.
Тучей вороны кружат.
Не спасли, ни шлем аварский,
Ни брони стальной оплот,
Снесены ударом мощным.
Тур могучий Всеволод!

Что те раны? Кто считает?
Когда все, и жизнь, и честь,
И что было, и что будет —
Всё на свете, все как есть,
Позабыл в пылу сраженья!
Отступили на мгновенье
И объятия жены,
И престол мечты и славы,
И преданья старины.
В сердце боя окружённый,
В мыслях все уже решив,
Разрубал врагов могучих
Словно разъярённый див.

Были войны в дни Трояни,
В лету канули года,
Когда битвы Ярослава
Сокрушали города.
И Олеговы походы
Прокатились чередой.
Да, Олег был не простой!
Воин вольный, своевольный,
С переменчивой судьбой!
То в неволе, то в престоле,
То всесильный, то изгой.

Да, ковал Олег крамолу,
Стрелы сеял по земле,
Вступит он, бывало, в стремя,
Там, вдали, в своей земле,
В городе Тмуторокани,
Опоясавшись для брани.
Значит скоро быть беде!

Звон его стремян злачёных
В стольный Киев долетал,
Князь Всеволод Ярославич
Слыша звон тот, трепетал.
Да и сын его, Владимир,
Звон в Чернигове слыхал.
И от звона боевого
Крепко уши затыкал.
И ворота городские,
По утрам, (дела такие!)
На засовы запирал.
(Страх на сильных нападал,
Когда звон тот долетал.)

И Бориса молодого
Доля горькая свела
(Загубила похвальба!)
За Олегову обиду,
За наследные права,
В час недобрый привела
На кровавую поляну,
Против киевских дружин.
В землю лёг не он один!

С той же Каниной поляны
Святополк увёз отца
На венгерских иноходцах,
Долг исполнив до конца.
И привёз с почётом в Киев,
В храм соборный. И в Софии
С тихой скорбью погребли,
Зла не помня киевляне.
А на Каниной поляне
Спит безвестный славянин,
И уж, вправду, – не один.

В те года, при том Олеге,
Межусобица цвела,
Гибла жизнь Даждьбожьих внуков,
Сокращая им века,
Рушился очаг домашний.
В те года, весной на пашне,
Редко пахари брели.
Вместо них вороньи стаи
Спор над трупами вели.
Опустела Русь в крамолах,
На побоищах галдёж —
Разжиревшие вороны
Учинили свой делёж.

Это было в те столетья,
В те походы и бои.
А такой как эта битва
И седые старики
От рождения не знали,
Хоть и многое видали.

Так с утра и до заката,
С темноты и до утра,
Бьются в поле незнакомом
Дети Ольгова гнезда.
И гремят мечи о шлемы,
Стрелы тучами летят,
Бьются кони, топчут трупы,
Копья крепкие трещат.
И усеялась костями
Плодородная земля,
Кровью полита багряной.
И по всей Руси взошла
Безысходная тоска.

Что шумит в далеком поле?
Что там рано пред зарей?
Разворачивает войско
Игорь-князь перед бедой.
Закрывает брешь в порядках,
Хочет брата защитить.
Но беды не отвратить!
Бились день, всю ночь сражались,
И ещё (без сна) полдня,
В полдень дрогнули ковуи,
Рухнул строй – пошла резня.
Тут расстался Игорь с братом,
Тут кровавого вина
Не хватило пировавшим.
Плачет Русская земля.
Травы жалостью поникли,
Ветви горем налились.
Запустение покрыло
Цвет и молодость, и жизнь.

А на Дон пришла Обида
(Аж до берегов Тавриды!),
Из Трояновой земли,
Из Даждьбожьей стороны.
Девой-лебедем явилась,
Тихо в море опустилась,
Сделала могучий взмах,
Подняла с волнами страх.
Силы Поля вдруг проснулись,
От обиды встрепенулись,
Захлебнулись, как волной,
И пошли на Русь войной.
Мир, и счастье, и покой —
Всё исчезло прочь долой.

А князья в междуусобьях.
Свой родного в клочья рвут,
И погибель накликают.
А язычники идут.
Говорит родному брату,
Отнимающий добро:
«То моё! И то – моё же!
Это – тоже! Всё моё!»

Брат идёт войной на брата,
Побеждённый слёзы льёт.
(Или, хуже, убегает,
А потом врагов ведёт.)
А в князьях одни раздоры,
И о малом говорят,
Как о чем-то о великом.
А кочевники спешат.
Саранчою налетают,
Гибель чёрную несут.
И в сраженьях верх берут.

Залетел далёко сокол,
Подгоняемый мечтой.
Воспарил в мечтах высоко
Над равниною степной.
Гнал залётных птиц на море,
Думал дальше оттеснить.
Но полков не воскресить.

А потом затрубили карнаи: «Огня!»
И помчались по Русской земле,
Жар в людей кидаючи,
В огненных рогах.
Мечут тот огонь в рогах,
Мечут стрелы, мечут страх,
Долго пламя полыхало
В разорённых городах.

Жёны русские о милых
Зарыдали, голося:
«Неужели нам любимых
Не увидеть никогда?
Ни увидеть, ни услышать,
Ни обнять, ни приласкать.
Ни любви нам, ни богатства.
Век свой вдовий коротать».

Застонал печалью Киев,
И Чернигову от бед
Жизни и покоя нет.
Разлилась тоска рекою,
Стонет Русская земля
От нахлынувших напастей.
А князья, в чьей это власти, —
Все крамолы да разбой.
Да врагов ведут домой.
А кочевники приходят,
Дань богатую берут
(По шелягу от подворья)
А не выплатишь – сожгут.

Вот уж храбрые питомцы
Святославова гнезда
Разбудили гнев кочевий,
Загнусавила нужда —
Встала старая вражда!