Яков Гордин - Мятеж реформаторов. Заговор осужденных

5 января 1826 года. На Юге все уже было кончено, но в Зимнем дворце этого еще не знали и в тревоге ждали известий.

Император Николай писал брату Константину в Варшаву: «Только что полученное мною известие о возмущении Черниговского полка Муравьевым-Апостолом в момент, когда его должны были арестовать, заставляет меня, не откладывая, сообщить Вам, дорогой Константин, что я отдал 3-й корпус под Ваше командование, о чем я уже написал Сакену. Я уполномачиваю Вас принимать все меры, которые Вы найдете необходимыми, чтобы помешать развитию этого зародыша мятежа, Вы можете, следовательно, двинуть все войска Ваших двух корпусов, которые сочтете необходимым употребить в дело, уведомив главнокомандующего, дабы он, со своей стороны, мог урегулировать движение своей армии. Я желал бы избежать вступления польской армии в Россию, разве только это станет необходимым.

Главнокомандующий принял нужные меры; я не могу сказать того же о Щербатове: он упустил драгоценное время, и я, принимая во внимание направление, взятое Муравьевым, не могу не опасаться, как бы Полтавский полк, командуемый Тизенгаузеном, который еще не арестован, а также Ахтырский гусарский и конная батарея, командиры которых тоже должны были быть арестованы, не присоединились к восставшим. Князь Волконский, который поблизости, если он еще не арестован, вероятно присоединится к ним. Таким образом наберется от 6000 до 7000 человек, если не окажется честных людей, которые сумеют удержать порядок».

Из показаний арестованных заговорщиков Николай уже представлял себе масштабы деятельности южан. При благоприятных условиях южане могли рассчитывать на несколько десятков тысяч штыков и сабель.

Он понимал, что даже если ограничиться тремя полками и князем Волконским, то дело пахнет не шестью-семью тысячами. Волконский, бригадный генерал, в тот момент замещал командира дивизии. Дивизия была в его руках. Он писал о шести-семи тысячах, чтобы не очень взволновать Константина.

Итак, многотысячный отряд инсургентов – пехота, кавалерия, артиллерия. Во главе – талантливый боевой генерал князь Волконский, герой наполеоновских войн, любимый солдатами. С ним несколько штаб-офицеров с военным опытом. Это на первый случай. И нет никакой гарантии, что войска, посланные на усмирение, не перейдут под знамена Волконского.

Развитие событий трудно было предсказать. Во всяком случае выглядело оно весьма угрожающе.

И для того, чтобы понять поведение Николая в последующие два года, о которых и пойдет у нас речь, надо помнить, что в начале 1826 года, разгромив уже восстание в Петербурге, император оказался лицом к лицу с новым возмущением, которое было чревато самыми серьезными последствиями.

Красноречива фраза из письма Николая Константину: «Я желал бы избежать вступления польской армии в Россию, разве только это станет необходимым». Это могло стать необходимым только в случае восстания против императора большей части 1-й армии, в состав которой входил мятежный Черниговский полк. Николай, как видим, считал это возможным.

Надо сказать, что такие настроения были и у Константина. За три недели до событий на Сенатской площади Константин беседовал в Варшаве со своим родственником принцем Евгением Виртембергским. Принц Евгений так писал об этом разговоре: «В Варшаве великий князь Константин Павлович, по обычаю своему, воевал с призраками. Он насказал мне ужасов о мятежном настроении русских войск и в особенности гвардии.

– Стоит кинуть брандер в Преображенский полк, и все воспламенится, – были подлинные его слова.

– Своих я держу крепко, – заметил он при этом, – потому в них я уверен.

…Великий князь, поручая мне поговорить об этом предмете с государем, наказывал непременно прибавить, что в поляках своих он вполне уверен».

Такова была расстановка сил в тот момент, по мнению Николая и Константина: готовая к возмущению русская армия и верные престолу польские войска.

Пройдет пять лет, и Константину придется бежать из мятежной Варшавы, а Николаю – вести трудную многомесячную войну, чтобы разгромить ту самую польскую армию, на помощь которой он рассчитывал.

Во время службы своей в походах и в делах против неприятеля где и когда был, также какие награды за отличие в сражениях и по службе удостоился получить.

В течении войны 1806 года противу французских войск тогож года в старой Пруссии прибыл [в] Армию, где назначен к исправлению должности Адьютанта при Генерал фельдмаршале графе Каменском в декабре м-це и находяся в таковом же звании при Генерал Лейтенанте графе Остермане Толстом был в действительных сражениях 806 года декабря 12 под М, Касельском 13 под М. Стрягоченым 14 в Генеральном сражении под Г. Пултуском и получил Всемилостивейшее награждение ордена Св. равноапостольнаго Кн. Владимира 4 степени с бантом.

1807 года в таковой же должности находился в действительных сражениях 21, 22 Ген вара при С. Янкове 25 в Ариергардном деле при С. Гоффс и при Г. Лантцберге 26 и 27 в Генеральном сражении при Г. Прейш-Элау где ранен был пулею в бок и удостоин на граждением золотого знака отличия за сие сражение установленного в том же году исправляя должность Адьютанта при Главнокомандующем заграничною Армиею Генерал от Кавалерии бароне Бенигсене. Был в сражениях 24 Маия при С. Волерздорф 25 при С. Дипоне, Ландорфе 23 в Генеральном сражении под Г. Вельзбергом и 2 числа Июня в Генеральном сражении под Г. Фридландом и Всемилостивейше награжден золотою шпагою с надписью за храбрость и Высочайшим благоволением в высочайшем приказе объявленном при заключении же мира находился в обратном походе от Тильзета в Российския пределы. 1810 года находясь при Главнокомандующем Задунайскою Армиею генерал от Инфантерии графе Каменском 2 с 24 апреля находился в Городе За Дунаем и был в сражениях противу турок находяся при графе Ланжероне, с 24 по 30 маия при обложении бомбандировании и покорении крепости Силистрии. При Главнокомандующем Задунайскою Армиею 11 и 12 Июня под Г. Шумлою и во многих других делах при сей крепости равно и в отдельном отряде Генерал Лейтенанта Воинова. В экспедиции к балканским горам в сражении при Эскистамбуле при Главнокомандующем Июля с 9 при блокаде и осаде крепости Рущука Августа 26 в Генеральном сражении при разбитии и истреблении сорока тысячнаго Турецкаго Кор пуса близ С. Батина и вновь при осаде кре пости Рущука до 8 сентября 1810 года.

1811 года в звании флигель адьютанта его императорскаго величества находился при Главнокомандующем Задунайскою Армиею генерал от Инфантерии Голенищеве Кутузове был в действительных сражениях 25 и 27 августа 7, 10, 17, 23 и 25 сентября в сражении при Д. Малой Слободзеи 1 октября в корпусе генерала лейтенанта Маркова при переправе онаго за Дунай и 2 октября в сражении при занятии Визерьского лагеря и всемилостивейше награжден высочайшим рескриптом монаршаго благоволения.