Виктор Савиных - «Салют-7». Записки с «мертвой» станции

В середине марта В. Джанибеков закончил обследование в госпитале, наверное, самое быстрое в практике врачей, и получил добро от Главной медицинской комиссии на полет сроком не более 100 суток. Было принято решение начать подготовку к полету на станцию «Салют-7» основному экипажу в составе В. Джанибекова и В. Савиных, а также дублерам – Л. Попову и А. Александрову. Наконец-то появилась определенность.

К этому времени была окончательно принята программа экспедиции, которая предусматривала полет двух космонавтов на корабле «Союз Т-13» для ремонта станции. Экипажу надлежало вручную состыковаться с «Салютом-7». Поэтому корабль был усовершенствован: на боковой иллюминатор установлен лазерный дальномер, сняты третье кресло и автоматическая система сближения, а за счет освободившегося веса баки двигательной установки залиты топливом до максимально возможного уровня, установлены дополнительные патроны очистки атмосферы и другое оборудование, позволяющее продлить автономный полет. Как потом выяснилось, дополнительная емкость с водой сыграла решающую роль в успешном выполнении программы.

Согласно программе, после выполнения стыковки со станцией экипажу предстояло попытаться перейти в нее и, если это возможно, приступить к восстановлению работоспособности комплекса. Выполнив все восстановительные работы внутри, члены экспедиции должны были выйти в открытый космос, чтобы установить дополнительные солнечные батареи. Необходимость в этом была вызвана тем, что станция «Салют-7» находилась на околоземной орбите уже долго и активные поверхности солнечных батарей начали терять свою эффективность из-за воздействия микрометеоритов. Первыми данную техническую задачу выполнили В. Ляхов и А. Александров – экипаж второй экспедиции, затем то же самое проделали Л. Кизим и В. Соловьев. Теперь об этом предстояло позаботиться нам с В. Джанибековым.

Предусмотрен был в программе и вариант невыполнимости ремонта станции. В этом случае нам предписывалось осуществить торможение станции для последующего снятия ее с орбиты и посадки в океан.

Моя встреча с командиром экипажа В. Джанибековым произошла у трапа самолета на Чкаловском аэродроме. Он прибыл туда из госпиталя, пройдя медицинское обследование, а я – из профилактория Звездного городка, где находился в период подготовки.

Нам предстояло вместе шагнуть в неизвестность. С первых же дней подготовки у нас сами собой сложились неформальные служебно-должностные отношения: кто в чем был сильнее, тот и брал на себя роль лидера.

Мы начали усиленно тренироваться на тренажере «Бивни-2», который был установлен на Байконуре. Оттачивали технику пилотирования, стремясь поистине к ювелирной точности, режим за режимом, стыковку за стыковкой. Инструкторы придумывали все новые и новые трудности, изобретая отказы различных приборов и систем, вводя различные угловые скорости вращения станции по всем осям.

Вместе со своими дублерами мы составляли два экипажа, которые готовились к выполнению одной и той же задачи, отрабатывали все до мельчайшей подробности. Нам очень помогал экипаж Л. Попова и А. Александрова. Все делали вместе, учитывая ошибки друг друга. Тогда же с нами проходил стажировку С. Крикалев, который еще не был зачислен в отряд космонавтов. Он готовил бортовую документацию корабля для этого полета.

Впоследствии он выполнит длительный космический полет, будет членом совместной экспедиции с американцами на корабле «Шаттл», затем выполнит полет на станции будущего поколения, Международной космической станции вместе с американцем Шепардом и моим учеником Ю. Гидзенко в составе первого экипажа. Позже он возглавлял Центр подготовки космонавтов, завершив свою летную карьеру 803-суточным пребыванием в космосе во время шести полетов.

Один раз в две недели мы летали на космодром Байконур и работали на усовершенствованном под эту программу тренажере «Бивни»; прилетая в Москву, выполняли тренировки в гидробассейне, отрабатывали выход в открытый космос для установки дополнительных солнечных батарей.

Была разработана следующая схема сближения и стыковки: двухсуточной схеме сближения предпочли трехсуточную, чтобы иметь время на проведение точных измерений параметров орбиты и проведение оптимальных маневров дальнего сближения. На расстоянии около 10 километров мы должны были увидеть станцию после выхода из тени на фоне неба, с помощью оптического визира навести на нее ось корабля и выдать сигнал в бортовую вычислительную машину. Машина запомнила, что в данный момент выбранная ось корабля «смотрит» на станцию. Бортовая машина, зная ежемоментно фактическое положение осей корабля в инерциальной системе координат и имея данные о направлении на станцию, должна была выполнять необходимые расчеты и выдавать команды на двигатели для выведения корабля в окрестности станции. С расстояния 2–3 километра экипаж должен был взять управление на себя и, используя лазерный дальномер, провести расчеты, чтобы со скоростью, обеспечивающей сближение и безопасность, подойти к станции на расстояние 200–300 метров. Затем надо было осуществить облет станции и пристыковаться к нужному стыковочному узлу.

Поскольку ЦУП не имел информации от станции, основная работа на заключительном этапе по обеспечению сближения, причаливания и стыковки, главные решения возлагались на нас.

Луч лазерного прибора – тончайшая игла, которой надо попасть в станцию, чтобы узнать, каково расстояние до нее. Это нужно успеть сделать в считанные секунды. Опять продолжились тренировки.

Конечно, готовились также заменить аппаратуру, которая вышла из строя. В ЦУПе уже разобрались в возможных причинах неполадок, изготовили прибор. Именно его, привезя на корабле «Союз Т-13», мы и должны были установить на станции «Салют-7».

Программа полета была уже рассчитана и составлена, но дата старта еще не была определена.

К нам периодически приезжал министр общего машиностроения: именно его ведомство создавало всю космическую технику; О. Д. Бакланов постоянно следил за степенью готовности экипажа. Если мы интересовались «Когда?», то он всегда отвечал, что мы должны быть полностью готовы, а за датой дело не станет.

Сначала были ошибки, потом их становилось все меньше и меньше. Мы научились летать на тренажерах с новыми приборами, по новой методике, в новых условиях. Опыт В. Джанибекова при его тренировках по программе «Спираль» очень пригодился.