Игорь Прокопенко - Тайны космонавтики

Совершить этот рискованный эксперимент предстояло Алексею Архиповичу Леонову. Ученым было важно узнать, способен ли человек перенести открытый космос, совершать манипуляции с кораблем. От этого зависело будущее всей космонавтики – сможет ли, например, человек в будущем соединить отправленные на орбиту блоки космических кораблей или провести ремонтные работы. В соответствии с программой полета предусматривались любые риски, и Леонов знал, что если с ним что-то случится, то его напарник Беляев не сможет прийти ему на помощь. По инструкции Беляев должен будет отсоединить потерпевшего аварию космонавта и вернуться на Землю один.

Леонов пробыл 19 марта 1965 года в открытом космосе 12 минут и 9 секунд. За эти минуты он мог погибнуть из-за несовершенства конструкции скафандра, который на Земле не тестировался в условиях вакуума. Во время выхода в открытый космос скафандр Леонова сильно разбух и не давал космонавту пролезть в шлюз. Вернуться на корабль «Восход-2» Леонову удалось только после того, как он вручную сбросил давление из скафандра наполовину, попав при этом в зону закипания азота. Но и на этом проблемы не закончились – оказалось, что войти в шлюзовую камеру ногами вперед, как тренировались на Земле, в космосе невозможно. Леонова спасло то, что шлюзовая камера была надувной и ее можно было немного отжать. Это позволило Леонову перевернуться и занять правильное положение после того, как он зашел в камеру головой вперед.

Все эти ошибки впоследствии вошли в учебники для конструкторов и инженеров, однако тогда жизни Алексея Леонова и Павла Беляева спасла случайность. Вернувшись на корабль, экипаж закрыл люк и отстрелил шлюзовую камеру. Но что-то снова пошло не так – в кабине стремительно выросла концентрация кислорода, а космонавты не могли остановить этот процесс, поскольку воздухом на борту управляла автоматика. Как выяснилось позже, люк закрылся не плотно и корабль начал терять герметичность.

Но и на этом проблемы не закончились. При сходе с орбиты отказала автоматическая система ориентации, поэтому Павлу Беляеву пришлось вручную сориентировать корабль и включить тормозной двигатель. В результате «Восход» совершил посадку, согласно сообщению ТАСС, в «запасном районе» в 180 км севернее города Пермь, а проще говоря – в глухой уральской тайге. Поэтому две ночи космонавты провели одни в диком лесу при сильном морозе. Только на третий день к ним пробились по глубокому снегу спасатели на лыжах, которые вынуждены были рубить лес в районе посадки «Восхода», чтобы расчистить площадку для приземления вертолета. В целом же полет Леонова и Беляева продолжался 1 сутки 2 часа 2 минуты.

Позже американцы будут оспаривать выход Алексея Леонова в открытый космос – ведь не все прошло строго по инструкции. Тогда же появится информация, что до Леонова уже были попытки выйти в космическое пространство, но все выходы успехом не увенчались, и космонавты навсегда остались в ледяном просторе космоса.

Космонавт Александр Серебров, на счету которого десять выходов в открытый космос, вспоминает о своем последнем десятом полете, который чуть не стоил ему жизни: «Я в течение нескольких секунд был космическим мусором или, если хотите, спутником Земли, поскольку у меня система жизнеобеспечения работала и связь работала. Оторвался поручень, и я полетел… Потом как бы затаился, смотрю – вроде лечу в хорошем направлении, и мне удалось зацепиться за ферму. Хорошо, что меня не дернуло и не закрутило, в противном случае про меня бы уже стихи и песни сочинили, и фильм бы уже сняли…»

Перед Серебровым изначально стояла задача провести на станции «Мир» в условиях открытого космоса ремонт внешней обшивки. Космонавт закончил работу и стал продвигаться к люку. Когда он схватился за поручень, тот неожиданно оторвался, и Серебров стал медленно удаляться от станции. Шансы космонавта, который оказался в открытом космосе и оторвался от своей станции или корабля, равны нулю. На раздумья у Сереброва была лишь пара секунд. Уже отчаявшись, он заметил, что перестал удаляться от станции и двигался вдоль нее. Тогда неимоверным усилием космонавт все-таки сумел ухватиться за поручень, вернуться на станцию и в конечном итоге вернуться на Землю.

Астронавты НАСА осуществили свой первый выход в открытый космос спустя несколько месяцев – 3 июня 1965 года. Однако сама технология выхода в открытый космос сильно отличалась от советской. У американского аппарата «Джемини-4» не было шлюзовой камеры, инженеры реализовали предельно простую схему – к кораблю, грубо говоря, приделали «форточку», которую можно открыть на орбите. Астронавты надевали свои шлемы, затем кабина корабля полностью разгерметизировалась и открывался люк. Так прямо из кабины «Джемини-4» американец Эдвард Уайт шагнул в открытый космос. Он сперва встал ногами на пилотское кресло и по пояс высунулся из люка. Выход снимался с двух камер – одна была закреплена на внешней обшивке «Джемини», а другую держал второй пилот.

Было видно, что США спешили угнаться за советскими достижениями. «Джемини» были оснащены высококачественными приборами, которые могли работать в открытом космосе, но в плане комфорта экипажа это был сущий ад. Астронавты Чарльз Конрад и Гордон Купер, которые провели в общей сложности восемь дней в капсуле «Джемини-4» на орбите, описывали эту миссию фразой «это были восемь дней в мусорном баке».

Дело в том, что изначально американский космический корабль планировался для военных нужд, поскольку именно Пентагон был главным заказчиком программы. Поэтому форма и габариты корабля были рассчитаны под размещение межконтинентальной баллистической ракеты. Из-за этого астронавтам приходилось испытывать настоящие мучения – в кабине нельзя было ни встать, ни даже повернуться в кресле.

Советские конструкторы изначально позаботились о комфорте экипажа. С самых первых полетов, когда в небо отправлялись еще даже не люди, а животные-испытатели, их обеспечили индивидуальной ассенизационной машиной – космическим туалетом.

Ценой всех космических прорывов была человеческая жизнь. Руководители страны считали это оправданным риском, космонавты – своим долгом. В условиях космической гонки времени ждать не было. Советскому Союзу тяжело далось космическое соперничество с США – финансирование космических программ в СССР было на порядок ниже, а постоянные бюрократические проволочки только осложняли работу. Все держалось на энтузиазме небольшой группы людей, имена которых были известны лишь высшим чинам из КГБ – Королев, Мишин, Глушко, Черток. Историк космонавтики Александр Железняков признает, что в первые годы космической эры советская космическая программа носила очень закрытый характер. Сообщалось только о достижениях, а о том, каким образом эти достижения стали возможными, не говорилось ничего.