Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Как выжить с мужчиной

Эгоцентрист при всей кошмарности характера часто имеет и положительные качества. Трудно поверить, и все же это так. Например, бывает умным и хорошо понимает свою пользу. Сплошь и рядом это чистюля и аккуратист, уборки за ним немного. Если его вкусы и пристрастия случайно совпадают с вкусами женщины – все в порядке, если нет, нечего стенать и рыдать, хотели иметь Эгоцентриста – так получайте.

(Кстати, о хотеть и получить.)

Знала я одну женщину, маникюршу, которая во что бы то ни стало хотела иметь рыжего мужа. Свою мечту она осуществила.

«И если сейчас у нас с ним бывают нелады, поругаемся или еще что, – рассказывала она мне, – я сразу думаю: хотела рыжего – так получай. И сразу успокаиваюсь».

Это была мудрая женщина, которая справилась с жизненной проблемой. Берите с нее пример.

(Самое важное знать, чего хочешь.)

Ипохондрик – это совсем не так страшно. Главное – не жалеть для него лекарств, врачей и слов утешения, а посидеть на диете и самим не помешает. Тайком съедим что-нибудь вкусненькое, и нам уже легче. Важно сознавать, что имеем дело с Ипохондриком, а значит, не дергаться из-за пустяков и сохранять душевное равновесие.

Скупердяй и Прожигатель жизни – два контрастных типа, но оба доставляют нам массу огорчений. Противодействовать им следует прямо противоположным образом, но всегда дипломатично.

Заставить Скупердяя сделать необходимые расходы так же трудно, как удержать Прожигателя жизни от совершенно напрасных трат. Если мы любим шумные компании и гостей, Скупердяй нас доведет до белого каления, а Прожигатель жизни осчастливит. Если любим дом, тишину и спокойствие, Прожигатель жизни загонит нас в гроб, а Скупердяй – облегчит жизнь. Если вы сиднем сидите дома да еще вяжете на спицах, Скупердяй будет вас на руках носить, так как мы еще и делаем вещи, за которые в противном случае пришлось бы деньги платить. А значит, цены нам нет, и в доме будет полный консенсус.

Отсюда простой вывод. Прежде чем решиться на Скупердяя или Прожигателя жизни, оцените объективно свой характер. Если не хотим или не можем, нечего нас жалеть.

Турист может нас прикончить, но в то же время сохранит молодость и здоровье. Он заставит нас карабкаться по горным склонам под проливным дождем, искупает в ледяной морской воде, накачает свежим воздухом и накислородит до одурения. Мы свалимся под тяжестью рюкзака и схватим насморк, но, может быть, удастся при счастливом стечении обстоятельств сломать ногу, что и спасет нам в конечном итоге жизнь. А воспоминания о светлых днях, проведенных в больнице, еще долго будут нам скрашивать серые будни.

Если при одной мысли об очередных выходных на природе у вас начинаются судороги, а при виде воды, даже в стакане, – острые приступы ревматизма, всегда можете симулировать какое-нибудь недомогание, что позволит вам остаться дома, а он пусть едет один. Возможные соперницы большой опасности не представляют, ибо на пленэре женщины редко появляются в одиночестве.

Совсем избегать туризма нельзя, так как он нас тогда разлюбит.

Ой, совершенно забыла о Садисте. От Садиста надо категорически и как можно скорее избавиться, независимо от того, с каким садизмом приходится иметь дело – физическим или моральным. Ни с тем ни с другим справиться невозможно.

Разве что вы – мазохистка.

Записной враль несколько раздражает и нервирует. С ним никогда не поймешь, действительно ли дом наших родителей сгорел, действительно ли наш самолет до Лондона улетает в семнадцать часов, действительно ли булочная в нашем доме неожиданно закрылась и не вышла ли молодая интересная женщина, что вы встретили на лестнице, из нашей квартиры.

Все зависит от вашей психической устойчивости и собственного пристрастия к вранью. Если и то и другое имеется в наличии, можете неплохо повеселиться. Но недолго. Записной враль быстренько вас бросит, ибо сам лжет по зову души и совершенно бескорыстно, но чужого вранья не ВЫНОСИТ.

Зато Педант – это стихийное бедствие. Замучит вас своей скрупулезностью, придерется ко всему, ничего не упустит. То последнюю пуговицу на рубашке ему плохо пришили: у всех дырочки поперек, а у этой – наискось! И неважно, что она нижняя и эта часть рубашки заправляется в брюки, плохо пришили, и точка! То полотенца в ванной криво висят: одно загнулось!

То одна книжка на полке торчит, потому как другого формата, куда это годится? То на стакане одна капля воды недовытерта, не буду из такого пить!

Угодить такому смогла бы только еще большая педантка, чем он сам. Такая, что в рот не возьмет картофелинку, если они все не будут одинаковой величины. Нормальные люди вынуждены будут обратиться к психиатру или порубают топором паркет.

А Джентльмен? Вроде бы во времена всеобщего одичания тип весьма привлекательный, но представьте себе, что дама вдруг поперхнулась и закашлялась. Ведь такой скорее допустит, что несчастная задохнется насмерть, чем врежет ей по спине, как полагается. Так что польза от него весьма сомнительна.

Хотя, с другой стороны, не давимся же мы каждую минуту.

Французский песик тоже хорош.

Основная черта такого – ранимая психика и субтильная нервная система. Он болезненно переживает не только негодные поступки, но и слово, тон, чуть ли не мысль. Бедная женщина подумала, что о нем думает, и это отразилось у пса на лице. После того целую неделю приходится заглаживать дело, а иначе в доме сплошная депрессия, меланхолия, судороги и одна большая обида. А то и вовсе нет мужчины, ибо тот отправился залечивать душевные раны. И кто, спрашивается, такое может вынести?

Жутким шоком для Французского песика является, например:

– если его прервали на полуслове, даже когда сзади загорелась новогодняя елка, чего ему не видно. Уставившись на елку, мы тем самым демонстрируем свое к нему пренебрежение;

– если мы кричим на ребенка, играющего во дворе. Его такие крики страшно нервируют. И неважно, что ребенок как раз сует голову в мусорный бак;

– если обратили внимание, что соль у него под носом, резким тоном, хотя, по нашему мнению, мы мило щебечем;

– грубые придирки, вроде той, что он забыл номер квартиры знакомых, к которым мы идем в гости. Цветы вянут на морозе, а мы не знаем, какую кнопку на домофоне нажать, хотя наше замечание звучало так: «Дорогой, а может, у тебя в записной книжке есть?»

– не может заняться с нами сексом, ибо перед тем, как вступить на ложе любви, мы швырнули ночные тапочки как попало. Это его очень шокировало;

– не может есть, так как на столе валяется мерзкий спичечный коробок с надорванной этикеткой.