Сергей Смирнов - Герои Брестской крепости

Как о небывалом чуде люди мечтали о дожде, но день за днем небо оставалось безоблачным, и горячее летнее солнце по-прежнему беспощадно жгло землю. С каждым днем неистовая, доводящая до помешательства жажда становилась все более нестерпимой.

Но при всей непомерной тяжести этих лишений воинам было еще тяжелее видеть страдания женщин и детей. Командиры, семьи которых находились здесь, в крепостных подвалах, в бессильном отчаянии наблюдали, как смерть от голода и жажды с каждым днем все ближе подкрадывается к их детям, женам и матерям. С нежностью и болью бойцы смотрели на обессиленных, исхудалых ребятишек, готовые пожертвовать всем, лишь бы хоть немного облегчить их участь. Воду, пищу, которую удавалось добыть, прежде всего несли детям, и даже тяжелораненые отказывались от своей скудной доли в пользу малышей.

Несколько раз женщинам предлагали взять детей и идти сдаваться в плен. Но они наотрез отказывались, пока еще можно было хоть чем-нибудь поддерживать силы ребят. Мысль о фашистском плене была им так же ненавистна, как и мужчинам — защитникам крепости.

Женщины перевязывали раны бойцов, о тяжелораненых они заботились так же нежно, как с своих детях. Некоторые женщины и девушки-подростки бесстрашно шли под огонь, поднося обороняющимся боеприпасы.

А были и такие, которые, взяв в руки оружие, становились в ряды защитников крепости, сражались плечом к плечу со своими мужьями, отцами и братьями.

В непрерывных ожесточенных боях, в огне непрекращающегося обстрела и яростных бомбежек бесконечно длинной чередой проходили дни, похожие друг на друга. Каждое утро, когда со стороны города над крепостью, окутанной пеленой дыма и пыли, вставало солнце, оживали надежды людей на то, что этот день будет последним днем их испытаний и что, может быть, именно сегодня они, наконец, услышат на востоке долгожданный гул советских орудий. И каждый вечер, когда солнце садилось за оголенными деревьями Западного острова, вместе со светом дня угасали и эти надежды.

Однако уже с первых дней защитники крепости решили не ограничиваться пассивным ожиданием помощи и не только отбивать атаки врага, но и попытаться самим прорвать кольцо осаждающих войск. За городом далеко на восток простирались обширные леса и непроходимые болота, тянущиеся через всю Белоруссию, а в нескольких десятках километров к северо-востоку от крепости начиналась дремучая Беловежская Пуща. Если бы удалось прорваться в эти леса, там можно было бы успешно продолжать борьбу, стать партизанами и с боями постепенно продвигаться к фронту.

Начиная с 24 июня почти на всех участках обороны крепости делались попытки прорыва. Но вражеское кольцо было плотным, гитлеровцы держались настороже. Лишь отдельным небольшим группкам бойцов удалось выйти из осажденной крепости, а в большинстве своем ночные атаки захлебывались под огнем пулеметов, и уцелевшие участники этих прорывов после жаркого и безрезультатного боя вынуждены были отступать назад, к казармам, каждый раз недосчитываясь многих своих товарищей.

Наиболее организованные и упорные попытки прорыва предпринимались на участках 44-го и 84-го полков под командованием Зубачева, Фомина, Семененко и Бытко. Прорываться решили на северо-восток и на север, и поэтому уже с 24 июня основная масса бойцов, сражавшихся на Центральном острове, сосредоточилась в северном полукольце казарм на берегу Мухавца. В южном и западном секторах, а также в клубе и Белом дворце были оставлены лишь группы прикрытия.

Вечером 25 июня среди бойцов и командиров, сражавшихся на северном участке Центрального острова, был оглашен боевой приказ командования сводной группы. Командование приказывало лейтенанту Виноградову сформировать авангардный отряд в количестве 100–120 бойцов с тем, чтобы днем 26 июня прорвать кольцо осады противника и вырваться в сторону города. В случае удачи этого прорыва в пробитую головным отрядом брешь должны были устремиться и главные силы гарнизона центральной крепости.

Всю ночь лейтенант Виноградов формировал свой отряд. Это был опытный боевой командир, еще в 1940 году награжденный за мужество и доблесть орденом Красной Звезды. Решительно и умело действовавший в первые дни обороны крепости, он уже успел завоевать прочный авторитет среди защитников цитадели.

К 11 часам утра отряд Виноградова сосредоточился на исходных позициях — близ трехарочных ворот цитадели. Заметив движение в этом районе, гитлеровцы принялись обстреливать его из артиллерии, но Виноградов умело укрыл своих бойцов. К полудню все было готово, и лейтенант явился к Зубачеву и Фомину, прося разрешения начать операцию.

В то время как пулеметы из окон казарм ударили по немецким огневым точкам, расположенным на земляном валу по ту сторону Мухавца, Виноградов во главе своих бойцов рывком преодолел мост. Ворвавшись на вал, отряд подавил огонь врага и тотчас же двинулся на восток по берегу реки. Идти пришлось с упорным боем, но уже вскоре Виноградов вывел своих людей за внешние валы крепости. С минуты на минуту лейтенант ждал подхода главных сил, но они задерживались, и Виноградов двинулся с отрядом дальше на восток.

К семи часам вечера наполовину поредевший отряд вышел к южной окраине Бреста, где пролегало Московское шоссе, по которому в это время потоком шли колонны гитлеровских войск. Было еще светло, и противник сразу заметил группу Виноградова. Развернулась в боевые порядки вражеская пехота, охватывая отряд кольцом, на прямую наводку выезжали орудия, и сзади с ревом подходило десятка полтора фашистских танков.

Они были застигнуты на открытом поле и, заняв круговую оборону, приняли бой. Но бой этот был слишком неравным, и вскоре группа Виноградова оказалась почти полностью уничтоженной, а тяжело контуженный командир и несколько истекавших кровью бойцов без сознания попали в плен.

Главному ядру защитников цитадели так и не удалось прорваться вслед за отрядом Виноградова, Гитлеровцы успели перебросить к месту прорыва новые силы и прочно закрыли пробитую брешь. Отряд Фомина и Зубачева, попытавшийся форсировать Мухавец, был отброшен назад с большими потерями.

Но намерение прорвать кольцо осады не было оставлено. Командиры приняли решение организовать теперь прорыв под покровом ночной темноты, и с тех пор эти попытки предпринимались каждую ночь.

В самую темную, предрассветную часть ночи два больших отряда, разделенных между собой воротами, готовились к броску вдоль всей линии северных казарм. Одной из этих групп прорыва командовал полковой комиссар Фомин, другую возглавлял старший лейтенант Бытко. В то же время часть бойцов под командованием Зубачева занимала позиции у окон второго этажа, готовясь огнем поддержать атаку товарищей.