Сергей Смирнов - Герои Брестской крепости

Болезнь окончательно одолела ее, и Екатерина Григорьевна Гаврилова уже в течение четырех лет была полностью парализованным человеком, не двигая ни рукой, ни ногой. Оказалось, что она с сыном была захвачена гитлеровцами и вывезена на польскую территорию, а потом они жили в одной из деревень Брестской области, откуда Коля вскоре ушел в партизанский отряд. Гаврилов узнал, что его сын сейчас служит в армии, но где именно, Екатерине Григорьевне было неизвестно — около года назад она потеряла с ним связь.

К радости Гаврилова и его жены, в этот же самый день в Брестском облисполкоме была получена телеграмма от командира одной воинской части. Узнав из газет о пребывании героев крепости в Бресте, он извещал Гаврилова о том, что его сын Николай служит в этой части, и сообщил его адрес.

Это была двойная радость, и вместе с отцом и матерью ее разделили все участники обороны.

П.М. Гаврилов решил взять Екатерину Григорьевну с собой в Краснодар. Он не уехал с нами, а через два дня вместе с первой женой и сопровождающей ее медсестрой вылетел домой. Его вторая жена приняла Екатерину Григорьевну как сестру и внимательно заботилась о ней в течение нескольких месяцев.

Из Краснодара Гаврилов послал телеграмму в воинскую часть, где служит его сын, прося командира предоставить ему отпуск. Конечно, эта просьба была удовлетворена, и Николай Гаврилов — отличник боевой подготовки, один из лучших воинов своей части, приехал в Краснодар и встретился с отцом, которого он не видел пятнадцать лет. Он привез с собой письмо от командования части — Петра Михайловича приглашали приехать в гости и встретиться с однополчанами его сына. Гаврилов с радостью отозвался на это приглашение. По окончании отпуска Николая отец и сын вместе приехали в часть, и герой Брестской крепости гостил там несколько дней, тепло встреченный бойцами и командирами.

А два месяца спустя Николай Гаврилов, отслужив свой срок, был демобилизован и уехал к отцу в Краснодар. К несчастью, он уже не застал в живых своей матери. Екатерина Григорьевна, сердце которой было вконец подорвано многолетней тяжелой болезнью, скончалась в декабре 1956 года. Сейчас Николай Гаврилов, с юных лет проявлявший склонность к живописи, — студент Краснодарского художественного училища.

После того, как летом и осенью 1956 года я выступил по Всесоюзному радио с рассказами о поисках героев Брестской крепости, на мое имя пришло большое количество писем со всех концов страны. Число их уже превысило десять тысяч. Среди них есть и письма от людей, которые в 1941 году сражались в Брестской крепости. Если до того за два с половиной года мне с большим трудом удалось обнаружить в разных городах и селах Союза около пятидесяти участников обороны, то после радиопередач — уже более трехсот ранее не известных защитников крепости сообщили свои адреса.

С волнением узнали эти люди о том, что советский народ помнит и чтит подвиг, который они совершили пятнадцать лет тому назад в стенах старой русской крепости. Многие из них с радостью встретили на страницах газет и услышали по радио имена своих прежних товарищей, героев крепости П. М. Гаврилова, П. С. Клыпы, С. М. Матевосяна, Р. И. Абакумовой, А. М. Филя и других. Тепло, с любовью пишут они о своих боевых друзьях, которых сейчас знает весь народ.

«Я знал Гаврилова, — пишет его бывший сослуживец по довоенному времени, офицер запаса из Ленинграда Иван Гомозов. — Это был прежде всего честный коммунист, грамотный командир полка, требовательный к себе, к своим подчиненным, трудолюбив без устали, заботлив, как отец, пунктуален. Гаврилов был самым лучшим командиром полка в нашей дивизии. И мне думается, если бы не было брестской трагедии, Гаврилов был бы прославленным воином Отечественной войны. Ночью он часто сидит читает книги о Суворове, рано утром он уже следит за подъемом то одного, то другого подразделения, днем проводит занятия с комсоставом полка, часто цитирует суворовские изречения, требует от личного состава глубоких знаний, больше занятий в поле. Все знали, что от глаза Гаврилова ничего не ускользнет. Если что-либо неладно идет в каком-либо подразделении, Гаврилов тут как тут, и все он видит и все знает. К концу дня часто можно было видеть Гаврилова угрюмым и задумчивым. Это он был недоволен прошедшим днем. Часто можно было слышать от него выражения недовольства, что, мол, мало сделано за день, не с полной целеустремленностью проведены занятия и так далее. Гаврилову хотелось быстрее подготовить свои подразделения к будущим боям. Он торопился с подготовкой личного состава, потому что видел, что схватка не за горами».

«Майора Гаврилова я знал как строгого, требовательного командира, как чуткого и справедливого воспитателя, — пишет бывший боец 44-го полка Сергей Демин из Харькова. — В моей памяти сохранилось много случаев из жизни полка и моей лично, которые непосредственно связаны с командирской деятельностью Гаврилова. Я работал на автомашине, и очень часто приходилось ездить с командиром полка в далекие и близкие рейсы.

Видели бы вы, — пишет Демин, — мое состояние, когда я узнал, что сталось с Гавриловым на сегодняшний день. Я за него был рад не меньше, чем за себя. Действительно, ему теперь воздают по заслугам. Я горжусь им, ведь он — мой командир».

«Я услышал по радио, что майор Гаврилов, бывший командир полка, командовавший частью Брестского гарнизона, жив, — пишет из Новосибирска бывший защитник крепости Иван Черняев. — Я был в дни обороны крепости под его командованием. Товарища Гаврилова знаю лично и всегда вспоминаю, как пример мужества, стойкости и бесстрашия в борьбе за социалистическую Родину. Прошу передать товарищу Гаврилову мой искренний привет, пожелание хорошего здоровья и долгих лет жизни».

С любовью вспоминают бывшие сослуживцы и самого юного героя крепости — Петра Клыпу.

Интересное письмо со своими воспоминаниями прислал бывший лейтенант 333-го полка Александр Степанович Санин, возглавивший в первые дни оборону на том участке крепости, где сражался Петя Клыпа. Сейчас А. С. Санин — преподаватель рисования в одной из школ города Омска. Вот что он пишет:

«Из всего состава обороняющихся в первые дни я особенно выделяю двух младших командиров-артиллеристов и двух маленьких (12–13 лет) мальчиков — Петю, воспитанника 333-го полка, и второго, имя которого не помню. Но это были настоящие герои-храбрецы. Это они в первые дни обороны разыскали склад боеприпасов. Под градом пуль и беспрерывной бомбежкой они переносили патроны, пулеметные ленты и снаряды. Петя Клыпа! Только теперь я узнал его фамилию. Он был подлинно бесстрашным, живым мальчиком. Он вбежал в подвал и, обращаясь ко мне по-военному, доложил: „Товарищ командир, я был на втором этаже здания, оттуда все хорошо видно!“ Этим он мне напомнил о необходимости организации наблюдения. Первое мое приказание было отдано этому мальчику — наблюдать и немедленно доложить появление противника. Где только не был этот живой, подвижный и сообразительный мальчонка — в разведке, на подноске боеприпасов — буквально всюду! Я очень боялся и беспокоился за него. Но он, будучи назначен мною связным, часто исчезал на час, а иногда и больше, но никогда не приходил без новостей или без оружия, боеприпасов».