Мухаммед ал-Карахи - Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля

Он сильно желал дозволенной [Аллахом] смерти, а она не приходит, кроме как по желанию Аллаха всевышнего. Да и как же бы захотел мудрый и могущественный Аллах смерти Шамиля и Гази Мухаммеда. Ведь он возложил на них то, что он хотел в отношении избиения враждующих неверных, покорения отступников, возвышения ислама и установления через них [Шамиля и Гази Мухаммеда] дела мусульман и в здешней и будущей жизни. Об этом мы упомянем дальше, если захочет Аллах всевышний. А ведь Аллах, да возвеличится и прославится он, говорит в своей книге: «А что касается того, что полезно людям — оно остается на земле». [76] Коран, 13–18. [108]

Когда Аллах всевышний пожелал обнаружить то, чему предопределено сбыться, то «расширилась там дыра для чинящего ее», [77] т. е. трудности и бедствия увеличились (арабская пословица). «сошлись два кольца подпруги» [78] т. е. дела пришли в отчаянное положение (арабская пословица). и «перевесилась одна сторона перемета». Народ перестал укреплять границы, собираться и присутствовать на месте битвы.

Шамиль оставил приказ и запрещение. В то время они уже не действовали на них [осажденных]. В последний день присутствия осажденных на поле битвы Шамиль устремился к месту битвы с намерением не вернуться из нее. Сражающимся же он сказал, что находится с ними для приказаний и запрещений [т. е. для руководства битвой]. Но Аллах всевышний сохранил от гибели его и некоторых мужчин и женщин — его сестру, тетку по матери и других. Затем, ночью, те, кто оставался там — мужчины, женщины и дети, — спустились в ущелье у подножия горы. Они давили, топтали ногами и калечили друг друга. Своего сына Гази Мухаммеда и семью Шамиль послал вслед за спускавшимися, а сам намеревался пасть там смертью праведника за веру. Он спросил своего товарища Юнуса: «А ты что будешь делать?» — «Сделаю то же, что сделал ты», — ответил Юнус. Затем Шамиль приказал своему слуге Салиху убить его лошадь в конюшне, чтобы не завладел ею враг. Слуга вышел. Когда он подошел к лошади, то она повернулась к нему и заржала. Он сжалился над ней и не смог ее убить. Затем вышел Шамиль из дому в боевом снаряжении, оставив там свои книги и все пожитки. Он ударил рукой по книге «Инсанал-уйун», переписанной известным ученым Саидом ал-Харакани, [109]и воскликнул: «Какому врагу в руки ты достанешься?». Конец.

Но Аллах всевышний своим прекрасным могуществом вернул эту книгу в руки Шамиля: он овладел ею вновь через некоторое время. Слава мудрому устроителю.

Шамиль с десятком товарищей укрылся в подземном убежище на месте битвы, которое они вырыли ночью.

В то время, когда они находились в этом убежище, к нему пришел Тахир ал-Унцукулуви и сказал: «Мы до сих пор не знаем места твоего пребывания. Там [в ущелье] множество людей требуют, чтобы ты явился, и они будут делать все, что будешь делать ты». Но Шамиль отказался, он решил остаться здесь до тех пор, пока не рассудит Аллах всевышний. Тахир грозил и метал молнии, он сказал: «Истинно самое лучшее и правильное для тебя делать то, что ты делаешь, вместе с народом, чем оставаться одному в одиночестве».

Тогда Шамиль вернулся с ним в свой дом. Там он встретился с Барти-ханом, который его спросил: «Что ты намерен делать?» — «Буду оставаться здесь, — ответил Шамиль, — я не спущусь в ущелье для того, чтобы нас перебили враги камнями и комьями сухой глины». — «Я сделаю то же самое,» — сказал Барти-хан и вошел к себе в дом для того, чтобы приготовиться для этой цели.

Но юноши из Нахбагаля принудили Шамиля опуститься в то место, где находилась его семья. И он спустился. Они оставались там около 3 дней, а враги находились и сверху и под их ногами. У Шамиля и его товарищей не было возможности соединиться вместе, кроме того, у них не было ничего, чем бы они могли утолить свой голод.

В один из дней Шамиль задремал и увидел во сне, как будто бы его жена Джавхарат упала на землю, а его сын от нее Саид, 2-летний ребенок, медленно [110]ползал по ней. Шамиль понял, что его жена умрет. А она была ранена в голову. Так и случилось. Силы покинули Джавхарат, и она оставалась там около 3 дней после ухода оттуда Шамиля. Она неоднократно просила Тахира ал-Унцукулуви облегчить ее страдания глотком воды и до тех пор, пока не умерла, жевала для своего сына жареные зерна, которые взяла еще на горе и сохраняла, завернув их в край своего покрывала. После ее смерти сын ползал по ней и звал то отца — Шамиля, то мать — Джавхарат.

Рассказ.Шамиль пришел на это место по миновении года. Некто показал на одно место и сказал: «Вот здесь пала Джавхарат». Ее нашли покрытой камнями и мокрой землей, принесенными водами реки во время подъема и половодья. Ее тело и платье ничуть не изменились. Даже ее губы, приподнятые над зубами, были влажными как у живой. Ее похоронили в Ахульго.

Другой [рассказ].Подлинно там находится еще [убитый] мужчина в горной пещере, в его теле и одежде ничего не изменилось вплоть до этих наших дней 1272 [1855/56] г., его мог видеть каждый, кто побывал там. Конец.

Другой [рассказ]. [79] Этот и последующий рассказы вставлены в сочинение значительно позднее сыном автора Хабибуллахом ал-Карахи. Сообщают о дряхлом старике из селения Аур, который был в Ахульго через 25 лет после его падения и видел там сидящую женщину — павшую за веру мученицу. Она держала в каждой руке по концу своего покрывала. На одном конце покрывала было немного муки, на другом — немного соли. Труп ее высох. Конец.

Другой [рассказ].Около 20 человек попытались устроить поля и сады на могилах мужей Ашильты, павших смертью праведных в Ахульго. У всех них отсохли руки. Конец. [111]

Шамиль еще ранее заповедал своим людям и семейству сражаться до последних сил, а тот, кто обессилеет от ран, пусть бросается в Койсу, но не сдается в плен.

Когда Шамиль терпеливо перенес гибель за веру своего дяди по отцу Барти-хана, он сказал утешавшим его: «Скажите мне: „Да присоединит тебя Аллах всевышний к нему [Барти-хану]“». Настолько он желал смерти и надоел ему этот земной мир.

Затем ночью они приставили длинную балку к вершине горы для того, чтобы выйти из этого ущелья на просторную землю. А русские войска находились перед ними. Имам долго искал того, кто поднялся бы с его сыном Гази Мухаммедом по этой балке. Он предлагал высокую плату, но никто не захотел. Тогда он посадил сына к себе на спину, привязал его, а обувь его взял в рот. Он поднялся по балке первый, а за ним несколько товарищей. Он сел на гребне вершины и отказался итти дальше, пока не догонят его прочие товарищи — Муса ал-Балагини и др. Он послал за своей семьей около 8 человек, одного за другим. Газияв ал-Анди попросил у Шамиля [разрешения] отойти на ближайшую площадку, так как занимаемое ими место было слишком тесно для поднимающихся. В то время, когда они были на этой площадке, Шамиль увидел что-то черное. Он тихонько спросил Газииява: «Что это такое чернеет, человек или что-либо другое?» Вдруг раздался по ним залп солдатских ружей. Шамиль сказал: «Нам нужно встать и обрушиться [на них], так как открылось наше дело и прекратилось наше скрывание». Они бросились на солдат и открыли стрельбу из ружей. Солдаты, преградившие им путь, были обращены в бегство. В этот короткий промежуток времени Шамиль выпустил пять пуль.