Мухаммед ал-Карахи - Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля

В 1926 г. был издан в г. Махачкала, выполненный Г. Маллачи-ханом под редакцией Тахо-годи, неполный русский перевод данного сочинения Мухаммеда Тахира, озаглавленный почему-то «Три имама». [6] Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа, вып. 45, Махачкала, 1926, стр. 53–192. Этот перевод крайне неудачен. Переводчик, очевидно, очень плохо знал арабский язык и свое незнание, как правило, везде заменял пылкой фантазией и изощренными выдумками. Даже общеизвестные факты, сравнительно правильно изложенные Мухаммедом Тахиром, при переводе настолько порой извращены, что часто затрудняешься ответить — откуда это все взял переводчик? Собственные имена и географические названия перепутаны, случаи превращения одного лица в два — не единичное явление, вставлены иногда целые страницы прямой речи Шамиля или других фигурирующих в сочинении лиц, совершенно отсутствующие в оригинале. Личности Шамиля как бы сознательно [16]придана «чудодейственная» окраска до безрассудства фанатичного фаталиста, что никак, конечно, не отражает истинного его облика. Другие деятели также выглядят не лучше.

Издание такого перевода было крупной ошибкой, не замедлившей сказаться на последующих работах ряда исследователей деятельности Шамиля и истории Дагестана. Не входя в детальный разбор качества перевода, степени изобретательности его исполнителя и не касаясь ошибок в трудах последующих исследователей, некритически пользовавшихся этим переводом, я здесь вкратце укажу лишь на некоторые последствия выпуска в свет такого плохого перевода.

В конце 1938 г. вышла книга «Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля». [7] Издание Академии Наук СССР, 1939. Автор работы — научный сотрудник Института истории Академии Наук СССР — С. К. Бушуев, сперва приняв вымыслы переводчика за действительный перевод, построил на нем добрую половину раздела своей книги, излагающего фактическую сторону деятельности Шамиля. Затем, видя, очевидно, что использованный им фактический материал «перевода» слишком уж неправдоподобен, пришел к своеобразному выводу, который счел нужным изложить во введении: «При всем значении этих источников, принадлежащих деятелям мюридского движения, надо сказать, что они имеют крупные и существенные недостатки. Одним из таких недостатков является их религиозный привкус. И Абдуррахман, и Хаджи-Али и Магомет-Тагир объясняют ряд явлений силой божественного провидения: „Так угодно было аллаху“. Затем в этих источниках немало заведомо преувеличенных данных, например, о потерях русской армии, о доблести и храбрости горцев, о Шамиле и т. п. [17]Магомет-Тагир, например, приводит следующее, чрезмерно преувеличенное свидетельство о Шамиле, где последний нарисован святым и богоподобным существом: „…Шамиль не получил ни ушиба, ни царапины, хотя вся его одежда была изрешечена пулями и снарядными осколками“».

Тов. Бушуеву неизвестно, что его огульное обвинение автора не обосновано и, главное, направлено не по адресу: его нужно адресовать фантазеру-переводчику, от начала до конца выдумавшему и приведенный автором пример и ряд ему подобных других. Частые же ссылки на аллаха, которые действительно имеют место в сочинении, являются уступкой своеобразной традиции, применяемой почти во всей арабской литературе, — включение в текст произведения стихов Корана и молитвенных изречений без оговорок и ссылок на источники. Отличать эти цитаты от самого текста сочинения, очевидно, нужно, и приписывать их автору как его собственные слова никак не следует.

Действительно, местные источники, в известной мере, страдают односторонностью и тенденциозностью, но в значительно меньших масштабах, чем русские источники того времени. Данное сочинение Мухаммеда Тахира также страдает в известной мере тенденциозностью, хотя и в довольно примитивной и наивно-религиозной форме, но это обстоятельство отнюдь не уменьшает его ценности и достоверности приводимых в нем сведений.

При внимательном исследовании устранение этих недостатков из местных источников составляет гораздо меньший труд, чем подобная же операция над сочинениями буржуазных русских и западных историков-кавказоведов, более опытных специалистов и по истории и по ее фальсификации. Но для этого нужно работать над оригиналом или иметь точные переводы. Свое же заключение т. Бушуев построил [18]на основе неверного перевода, в результате чего и родилось ложное представление, порочащее громогласно на страницах академической книги местные источники, являющиеся по сути дела вполне надежными первоисточниками для каждого историка.

Другого характера ошибку сделал проф. Н. И. Покровский. Занимаясь несколько лет новой историей Дагестана, он приложил много стараний к исследованию местных источников и, в частности, сочинения Мухаммеда Тахира. Не зная тогда арабского языка, он занимался этими источниками в русских переводах. Ему известны переводы книги Тахира — Пржецлавского, Берже, Сапи из аула Энгеноя, «Три имама» и др.

Все эти труды, не говоря уже об их неполноте, давали ему самые различные переводы одного и того же источника, а при внешнем исследовании попадавшихся в его руки рукописей на арабском языке он устанавливал различный объем одного и того же сочинения, что действительно имеет место, так как произведение составлялось постепенно, а снимавшиеся с него в разное время копии, фиксируя состояние рукописи в момент переписки, в дальнейшем, конечно, не пополнялись. Наконец, он пришел к выводу о существовании якобы нескольких вариантов и редакций рукописи. В дальнейшем он направляет свою деятельность на подбор и классификацию различных списков рукописи и переводов, пытаясь таким путем воссоздать содержание сочинения, наиболее приближающееся к оригиналу. Вряд ли нужно доказывать, что сравнение неполных и неверных, а иногда и сознательно извращенных переводов, как бы ни было велико их количество, может привести к очень незначительным результатам, никоим образом не оправдывающим ни кропотливого труда по сличению этих переводов, ни возлагавшихся на эту работу надежд исследователя. [19]

Так, на основе плохих переводов родилось неверное предположение о якобы существующих нескольких вариантах и редакциях одного и того же сочинения, что, в свою очередь, вызвало неверный, с моей точки зрения, метод научного анализа Н.И. Покровского.

Даже в самом Дагестане, где имеется масса самых разнообразных материалов и источников по истории движения Шамиля, перевод «Три имама» до сих пор считается надежным «первоисточником». Несмотря на то, что там легко разыскать списки рукописи Мухаммеда Тахира, [8] За 20 дней пребывания в г. Махачкала в августе 1939 г. мне удалось разыскать 3 списка сочинения Мухаммеда Тахира. Два из них хранились в рукописном фонде Научно-исследовательского института истории, языка и литературы; третий, приобретенный впоследствии Институтом востоковедения Академии Наук СССР, принадлежал частному лицу — Абдуррахману Казиеву. Имеются также списки этого произведения Мухаммеда Тахира в Ворошиловске, Закаталы и ряде других мест. никому не приходило в голову проверить правильность этого перевода.