Мухаммед ал-Карахи - Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля

Имам еще ранее приказал наибам, находившимся на равнине Андаля, спешно выйти в Дарго, в случае если туда направятся русские, с таким расчетом, чтобы они попали в Дарго раньше русских. Наибы пришли к имаму со своими отрядами, предводительствуемые Микаилом. Дома Дарго были сожжены, а войска имама вышли в его окрестности. Русские расположились на равнине Дарго и поставили свои палатки. Имам в ту же ночь послал один отряд извлечь спрятанные там пушки и притащить их. Их притащили.

На второй день русские, партия за партией, отправились к тому месту, куда были сброшены трупы их знати, перебитой в Дарго, о чем было упомянуто в начале главы [о Дарго], и возвращались обратно. Рассказывали, что направившихся туда с этим проклятым Воронцовым было 30 тысяч человек. Когда русские расположились в Дарго, имам послал забрать оттуда его семью и больную жену и перевести их в Элисанджи.

Рассказ.Родственник хозяина дома, где остановилась семья имама в Сальбари, находился среди русских. Он тайно пришел к семье домохозяина и приказал им привести в условленное место сына имама Мухаммеда Шафи, который был еще маленьким мальчиком. Он сказал: «Нам за это будет полная мерка серебра и золота». В один из дней пошли их дети [родственников хозяина] с детьми мухаджиров, а с ними был и Мухаммед Шафи, с намерением собирать зелень. Когда они зашли далеко, Мухаммед Шафи намеревался вернуться обратно, но дети хозяина не пустили его. Тогда он сказал своим товарищам [детям мухаджиров]: «Моя бабушка не оставляет меня и не позволяет мне уходить далеко, а эти ведут меня в далекое место». Тогда его товарищи закричали и начали звать на помощь. Затем эти товарищи поспешно вернулись и стали кричать издалека, снова зовя на помощь. [188]

Этот крик услышал наш брат набожный Мухаммед ал-Инхови. Он также закричал и позвал на помощь. Вышли люди и взяли Мухаммеда Шафи, он уже был близко подведен к месту, где были привязаны лошади на неровном узком спуске. И хвала Аллаху, владетелю миров.

В один из дней имам вывел из Бальгита на смотр своих солдат с барабаном и трубами, на которых они играли и забавлялись. Против них вышли русские войска. Завязалась сильная битва. Большинство русских и два их офицера были убиты, в связи с чем истощилась их решимость и увеличилась их скорбь. В этой битве пал смертью праведника юноша-храбрец проницательный Хитын ад-Данухи, да будет свята его душа. Затем вышли русские войска на дорогу в Анди для сбора провианта. Имам послал вслед за ними наибов с их войсками. Эти войска перебили русских. Их валили, как сжатые снопы и срубленные деревья, одного на другого и забрали у них пушку. На второй день вышла оказия русских. Войска имама напали на нее и сражались с русскими и с фронта, и с тыла, и справа и слева до тех пор, пока не перебили их, как в первый день. От них забрали другую пушку, лошадей и множество различных вещей. Русским досталось провианта только небольшое количество.

Во время этого сражения Сухайб, чеченский наиб, пошел обмыться в лощину, куда никто из войск имама не спускался и нашел там около 300 русских, зарезанных и брошенных. И хвала Аллаху, владетелю миров.

Русские пребывали там несколько дней, терпя сильный голод и большие трудности до того, что [189]проклятый Воронцов беспрестанно плакал и, удрученный горем и скорбью, просил Аллаха всевышнего о своем спасении. Когда увидел его в таком состоянии Илия ал-Курчи ал-Иригляви, то он обнял его и сказал: «О ты, отец. Не печалься и не огорчай своих детей при трудностях. Истинно, я, сын твой, спасу тебя от этих, вынеся на своей спине». Благодаря этому стала великой мощь Илии среди русских, а Воронцов сделал его приближенным к себе, так как он прекратил его скорбь и укрепил бодрость его войск. Затем в один из дней, рано утром, русские на глазах у всех принялись сжигать свои палатки. Осталось из их палаток только около 27 штук. Затем они поднялись для бегства. Войска имама в лесу напали на них с четырех сторон. Убивали их и валили, как сжатые снопы и срубленные деревья. Бывало так — окружат отряд из них, напав спереди, и избивают его до тех пор, пока не уничтожат весь и не заберут то, что есть у них из лошадей, мулов и прочего имущества. Бывало так: кто-либо из войск имама нападет на какого-нибудь русского и забирает от него то, что ему понравится. Один даже взял из рук русских повод мула, на котором везли «казну», и увел его с собой, и русские не могли помешать этому. Ночью русские расположились на холме Цамутар. На второй день они продолжали отступление, а войска имама делали с ними то же, что и в первый день. Ночевали русские на холме между Шуном и Алири. На третий день они пошли таким же образом: их избивали, косили и раздевали до тех пор, пока они не спустились в селение Шамхаль-Бирди.

В этой битве пали смертью праведников прямоидущий наиб Сухайб и передовой храбрец Ильдар. Рассказывают, что Воронцова несли в железном сундуке и рассказывают, что нес его Илия ал-Курчи на своей спине. [190]

Когда русские остановились в Шамхаль-Бирди, то войска имама окружили их и держали несколько дней в осаде. Русские зарыли в землю там и по дороге все тяжелые и дорогие вещи, как то: пушки и пр. Войска имама непрерывно нападали на них со всех сторон, они же уже не оказывали им сопротивления и не были в состоянии защитить самих себя. Там выстрелом из пушки был убит один их начальник в своей палатке. Воронцов опять там плакал, а Илия утешал его как и прежде, так как он уже плакал три раза. Русские испытывали голод и сильную жажду. Голод и жажда их едва не погубили. Они высасывали влагу из деревьев. Рассказывают о том, что один бывший среди них отступник предложил солдату 15 куршей [рублей?] за початок кукурузы. Солдат ответил: «А что я сделаю с этими 15 рублями после моей смерти?»

Рассказ.Рассказывают, что у Воронцова была молочная корова, его кормили ее молоком. И вот украл эту корову, вследствие сильного голода, Джавад-хан, сын Мустафы-хана аш-Ширвани. Он при выступлении взял с собой в поход почти сотню слуг. Корову сварили и съели ночью, а кости зарыли под палаткой Джавад-хана. Когда настало утро, стали искать корову для дойки. Когда ее не оказалось, принялись обыскивать вещи и всякие места, вызывающие подозрение. Наконец, наткнулись на зарытые кости. Когда об этом сообщили Воронцову, то он разжаловал в чинах Джавад-хана и приказал прогнать его от них. Изгнанный Джавад-хан нанял за 100 мискалей [золотых монет] в проводники одного чеченца, и тот повел их [Джавад-хана с его слугами] трудной, неровной и опасной дорогой в Темир-хан-шуру, куда он, наконец, доставил его после многочисленной гибели среди его слуг. Конец. [191]