Мухаммед ал-Карахи - Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля

Стоит ли печалиться, когда есть уже предрешения. [123] В рукописи А глосса: «Которые исходят от творца земли. От сына автора».
Мы стремимся, поистине, к достижению только того, что предрешено.
Владыка решает, а рабы — на них долг быть довольными.
Ведь каждый из них [будет] вознагражден.

Поистине, я — чужеземец. Моя книга — мой друг.
Поистине, я — одинок. Горе мое — мой собеседник.
Я был поражен заботой и скорбью настолько, что
Где же мне равный? где мне подобный?
Я удален от всего, что у меня было.
Где же мое дешевое? где мое дорогое?
Пришли уж в расстройство моя мысль, мой ум и мое понимание.
Ну, как я буду беседовать с плохим размышлением?
Я не мог понять того, что прошло надо мной,
Будь то в четверг или среду.
Не было для меня приятным то, чем я питался,
И горькой мне была прохладительность чаши.
Я жалуюсь Аллаху на мое огорчение и мою трудность,
Я стал слабым, презренным не имея покровов [защиты].
Спроса на меня не осталось ни у какого народа,
Мои чистые деньги для них стали как мелочь копеек.
Надеялся я на пользу от людей этого времени,
Но они оказались общиной людей злосчастий.
Я встал перед ними, чтобы их возвысить,
А мое стояние им показалось подобно сидению.
Я служил им, дабы были они благодарны.
Любой из них возглавляемый был надо мной возглавляющим.
А они погубили справедливости и благодарны не были.
Искомое нами они заменили обратным ему.
Для каждого мужа, который хранит обещания,
Уединенность сердец — лекарство для душ.
Веселость лица — доказательство верности,
Нет пользы от грозного и угрюмого.
Содействия моего владыки заставляют распускаться узлы
И отсекают бедствия так же, как отсекают секиры. [215]
Аллах! тяжелое сделай легким для нас.
Обрадуй, милосердный, мои несчастия-беды.
О истина! Приведи меня к истине, о мой владыка.
К истине того, кто не шел как эти язычники.
В 1264 [году] я был посажен в тюрьму глубокую,
Заключен был в темницу темную.
Посылай же молитву и мир преславному,
Пока тянутся строки и длится бумага.
И Мирза Али взывает к своему владыке:
О владыка, будь для меня [защитником] и уничтожь творящего против меня козни.

Я прославляю владыку главного посланника,
Молитва над ним и сладостный мир.
Что за удивление — жалоба сотворенного
На того, кто перед людьми стоит на молитве, [125] т. е. на имама, главная обязанность которого стоять на молитве впереди всей общины, представительствовать перед аллахом от молящихся.
Объединив все условия и выполнив все основания
Словом и делом, молится с возглавляющим сердцем, [126] т. е. молится от чистого сердца, соблюдая все правила моления.
С умыванием и омовением, с обращением молитвы в сторону «кыблы», [127] «Кыбла» — сторона по направлению к Мекке, куда поворачиваются лицом мусульмане во время совершения молитвы.
С сохранением времени [молитвы] и покрытием покровами.
У него — и еда и питье, но он хотя бы похлебки или воды
[Всегда] недостаточной тронул. [216]
Нет, он обязательно дождется утешения трудностей,
Посредством милости тайной, или дорогого подарка.
Беседует с ним тайно сердце сокрушения,
Отсекая примеры людей, имеющих позорные мысли.
Нет пользы, которую бы мог принести любой возглавляющий из них,
И нет вреда, который могла бы оттолкнуть мощь их возглавителя.
Хвала за то, что мечеть — место твоего испытания,
И за то, что ты не был испытан ни в какой церкви. [128] т. е. что ты был наказан в мусульманской среде, а не среди христиан.
Когда бы ни захотел устроитель всего какое-либо дело,
[Он совершает его], вырывая насаждения человека.
Да, и я жалуюсь, [прося] Аллаха о братьях в религии,
Которые остаются в оковах, пленниками у русских.
Разве они могут совершать молитву, [находясь]
В заключении у противника — сурового врага.
Над ними надзиратель сердитый, упорный,
С неприятной речью и злоперечащим нравом.
Какое уж там омовение, какое уж обращение к кыбле
И соблюдение времени молитвы для этого узника.
Откуда им питье и пища,
Чистые и очищающие в тюрьме «аруса». [129] Значение слова «арус» в данном контексте непонятно, обычно его значение — «жених». А. Б. автор ошибочно употребил его в значении «русский».
О владыко, владыко, владыко, ты — избавление от
Заботы опечаленного и от скорби в тюрьму заключенного.
Ты — освобождение каждого беспорочного пленника
Для исповедания веры и благодеяний вопреки злу. [217]
Этим утешает Карахский в горе сердце ахдийца, [130] т. е. сердце Мирзы Али ал-Ахди.
Сведущего в стихах, и «корону голов». [131] «Корова годов» — вероятно, прозвище Мирзы Али ал-Ахди.
Я подражаю стихам безупречным, декламацией их
В возвышенном их расплавлении, как свет солнц.
В 1264 [году] мы восхваляем Аллаха, нашего владыку, за то,
Что он наградил нас оставлением заблуждений.
Да благословит он и ниспошлет молитву над преславным,
Вестником радости, предостерегающим и стирающим всякие мерзости.