Николай Василенко - Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том I

Он охватил самые разнообразные местности и самые разнообразные отрасли производства. И нужно еще добавить, что он отнюдь не был скоропреходящим: о застое в делах и безработице говорят официальные доклады и 1812 и 1813 гг.

Должны ли мы признать, на основании этих данных, что французская промышленность в период 1806–1813 гг. регрессировала? — Разумеется, нет. Кризисы — неизбежная принадлежность капиталистического строя. Благодаря особым условиям кризис 1811 г. был чрезвычайно тяжел. Но все же и в техническом отношении, и по количеству вложенных в индустрию капиталов, и по числу занятых рабочих рук Франция 1812 г. ушла далеко от Франции 1800 г.

Бонапарт на Аркольском мосту (картина Gros)

Хлопчатобумажная промышленность продолжала быстро расти вплоть до кризиса: в 1812 г. число веретен превосходит миллион, и общее количество продукта достигает 10½ милл. килограммов. Насчитывают более 100 механических бумагопрядилен, 70.000 ткацких станков, валовой доход производства равен приблизительно 190 милл. франков. Производство шерстяных материй занимает громадное число рабочих: в Седане 18.000 при 1.550 станках, в Каркассоне 9.000 при 290, в Реймсе 20.000 при 6.265. Фабрикация льняных тканей, наоборот, падает, уступая место тонким бумажным тканям. В С.-Кептэне в этой отрасли промышленности занято 40.000, в Дофинэ — 17.000 рабочих. Производство шелка пережило за изучаемый период технический переворот, благодаря изобретению Вокансоном сучильной и тростильной машин, а также некоторым более мелким усовершенствованиям; цена шелка значительно понизилась. В Лионе в 1812 г. было 15.500 ткачей при 10.700 станках против 5.800 ткачей и 3.500 станков в 1800 г., в Ниме 13.700 при 5.000 против 3.450 и 1.200, в департаменте Луары в производстве шелковых лент занято 15.400 рабочих. В производстве шелковых тканей в Лилле занято 52.000 рабочих в 1812 г. против 26.000 в 1800 г. Металлургия развивалась гораздо медленнее: в 1812 г. считалось 230 доменных печей, производивших 99.000 тонн чугуна против 61.500 тонн в 1787 г. Потребление каменного угля возросло с 25.000 до 92.900 тонн.

Приведенные данные принадлежат уже упоминавшемуся нами Шапталю. Можно предположить, что цифры несколько преувеличены, особенно, если относить их к 1812 г. — году, непосредственно следующему за кризисом 1811 г. Наиболее вероятно, что они соответствуют положению промышленности перед кризисом, в момент ее наивысшего подъема. Как бы то ни было, у нас нет оснований признать их чистой выдумкой Шапталя.

Мы уже отмечали тот факт, что зарождение наполеоновской монархии приветствовалось и сельской буржуазией и сельской демократией, поскольку последняя была удовлетворена в своем стремлении к земле. То же можно сказать и о городском населении: индустриальная буржуазия, напуганная революцией, видела в Наполеоне олицетворение идеи «порядка», а демократические элементы городов, утомленные политикой и разочарованные в ней, рады были наступлению внутреннего мира, который должен был усилить спрос на их труд и дать более прочное обеспечение их экономической деятельности. Конечно экономическая политика правительства не была в состоянии отвечать одновременно интересам столь различных групп. К тому же удельный вес буржуазии после разгрома дворянства и поражения демократии был так велик, что в выборе Наполеона не могло быть и сомнения. Чтобы упрочить свое положение, он должен был искать поддержки в самом сильном в данный момент классе общества, должен был служить его интересам. И действительно, экономическая политика консульства и империи носят определенно буржуазный характер.

Революция освободила промышленность, но она не дала ей соответствующей новым нуждам организации. Между тем буржуазия несомненно, испытывала потребность в некоторых объединяющих органах, которые давали бы ей возможность обсуждать коллективно вопросы экономической политики и оказывать коллективное же давление на правительство. Такие органы и были созданы Наполеоном в XI г. в виде промышленных и торговых палат. Они состояли из представителей, избранных наиболее видными лицами торгово-промышленного класса, под председательством должностного лица. Их решения передавались в министерство внутренних дел, при котором был учрежден особый генеральный совет торговли, концентрировавший и обсуждавший все предложения и требования буржуазного мира. Все это здание представительства буржуазных интересов было завершено в XII году организацией особой торговой секции в одном из высших государственных учреждений — в государственном совете.

Описанная система организовала буржуазию; в том же XI г. Наполеон дал известную организацию и пролетариату, разумеется, в несколько ином духе. Введением обязательной рабочей книжки и целым рядом относящихся к ее применению постановлений пролетариат был отдан под двойной и при том очень суровый надзор — полиции и нанимателей. Одновременно быль исправлен революционный закон о коалициях. Как известно, он карал за коалицию одинаково как капиталистов, так и рабочих; правительство консульства нашло это несправедливым, и установило высшую норму наказания для первых в месяц тюрьмы, для вторых в 3 месяца. К тому же коалиция первых по новому закону считается преступной лишь в случае их стремления к несправедливому понижению рабочей платы, стремление вторых к повышению платы признается всегда преступным. Законодательством Наполеона буржуазия и пролетариат были впервые ясно и определенно противопоставлены друг другу, как две неравноценные и неравноправные категории граждан.

Не менее ярко сказываются буржуазные тенденции в таможенной политике Наполеона. Ее характер вполне определяется двумя тесно связанными между собой идеалами. Эти идеалы — завоевание внешнего рынка для продуктов французской промышленности и вытеснение английской конкуренции; средства, к их достижению — доведенный до крайности протекционизм (система континентальной блокады [9] О континентальной блокаде см. статью К. А. Военского. ) и военное принуждение. Что касается целей, то они, бесспорно, были намечены правильно, т. е. в полном согласии с реальными интересами французской буржуазии. Но события показали, что принятые к их достижению меры не только не привели к желаемому результату, но, наоборот, в конечном итоге оказали чрезвычайно вредное влияние на развитие индустрии и торговли. Еще до объявления континентальной блокады, во время обсуждения вопроса о таможенных тарифах в государственном совете, обнаружилось, что среди французской буржуазии не существует на этот счет единогласия. Та часть промышленников, которая нуждалась во ввозе сырых материалов, горячо протестовала как против запрещения их ввоза, так и против обложения их высокой пошлиной. Так, напр., уже известный нам владелец ситценабивной фабрики Оберкампф не согласен на запрещение английских бумажных тканей: обладатель шести бумагопрядилен Ришар-Ленуар выступает в этом пункте против Оберкампфа, но зато сам возражает против запрещения ввоза хлопка, и т. д. и т. д. Тем не менее, циркуляр императора по поводу континентальной блокады, разосланный торговым камерам, был в большинстве их встречен с энтузиазмом.