Виктор Меримский - Загадки афганской войны

После ухода Наджиба, Сергей Леонидович обратился ко мне:

— Что ты думаешь об этом, Виктор Аркадьевич?

— Сергей Леонидович, он сам мне кажется не верит в осуществление своего плана.

— Почему ты так считаешь? Чем можешь это подтвердить? спросил С. Л. Соколов.

— Вам ведь известна скрытность и осторожность Ахмад Шаха. Тем более после правила предыдущей акции. Да он не доверяет даже своему ближайшему окружению. А тут появляются неизвестные никому люди и он сразу же их принимает. Если он даже и согласится это сделать, то только после тщательной проверки. А проверять они умеют. Вот поэтому я и не уверен в успехе.

— С твоими доводами согласиться можно — сказал С. Л. Соколов, закуривая сигарету, но наверное и Наджиб все это учитывал, раз он так уверенно убеждает в благополучном исходе. Если бы он не верил в успех акции, то наверное не предлагал бы проводить ее.

— Сергей Леонидович, я уже как-то высказывал Вам, что Наджиб с нами темнит. Для чего он это делает? Тут мне кажется арифметика простая. Наджиб не хочет полного разгрома Ахмад Шаха. Тогда в случае победы мятежников после ухода наших войск у него перед ним будут некоторые заслуги — отвечал я.

— Тут я с тобой не согласен — возразил С. Л. Соколов. Я далек от мысли, что они как-то связаны между собой. Наши товарищи из госбезопасности наверное уже что-либо заметили бы. А от них я имею в основном положительную информацию о нем. Мне кажется, что нужно использовать еще один шанс. Ведь если акция удастся, то степень сопротивления мятежников значительно понизится, а следовательно и наши потери сократятся. Ты наверное возражаешь и по своему конечно прав, но я буду докладывать Министру Обороны просьбу о переносе сроков.

Начало атаки было назначено на 19 апреля 1984 года, а первый этап операции начинался 14 апреля. Руководителем был назначен командующий 40-ой армией генерал-лейтенант Л. Е. Генералов. Мне было поручено с небольшой группой офицеров помогать ему.

После проведения подготовительных мероприятий, дивизии и полки сосредоточились в исходном положении, где еще раз уточнялись задачи, пополнялись запасы, организовывался отдых личного состава. Здесь же я побеседовал с заместителем командира второго батальона «спецназ» капитаном Костынбаевым, командирами групп лейтенантами Стройновым и Лапановым, солдатами и сержантами этих групп, которые должны были бесшумно захватить проход в долину Панджшер. Словесно еще раз проиграли порядок действий.

Я внимательно всматривался в их лица. Мне хотелось по выражению их глаз понять смогут ли они выполнить эту труднейшую задачу. Ни у одного из них я не заметил сомнений и робости. Взгляд был открытый, серьезный и спокойный.

Тогда же было отдано распоряжение командирам советского и афганского батальонов, находящимся в долине Панджшер (кишлак Анава) скрытно занять свои батальонные районы обороны в готовности отразить возможное нападение мятежников.

С наступлением темноты группы «спецназ» начали действовать. Уже несколько часов от них не поступало донесений.

Нет более тяжелого ожидания, чем то, когда отправляешь людей в бой и ждешь от них вестей. Конечно, беспокоит вопрос, а выполнили ли они задачу? Это несомненно. Но не в меньшей, а пожалуй в большей мере тревожит мысль, а живы ли они? И тут начинаешь вспоминать все, что знаешь о них, какие славные ребята, неужели их нет? В это не хочется верить и с нетерпением ждешь доклада. Так было и сейчас, когда мы ожидали донесения от групп «спецназ». Наконец поступил доклад, который оказался полной неожиданностью для нас.

Я вместе с Л. Е. Генераловым снова и снова анализировали суть происшедшего. Мы сосредотачивали свое внимание на поиске причин почему противник оставил очень выгодные позиции, прикрывавшие вход в долину Панджшер? Возникла мысль, а может быть в темноте наши спецгруппы сбились с направления и не там атаковали? Но при повторном запросе капитан Костикбаев подтвердил свой доклад. Значит противник ушел? Но куда? — в глубь долины или полностью ее оставил? Запросили командира батальона, находящегося в населенном пункте Анива. Он ответил, что все отряды, размещавшиеся в Анива, находятся на месте. Почему противник оставил вход в долину, пока оставалось загадкой. Доложил об этом С. Л. Соколову. План решили не менять, да и изменить его уже не было времени. Бомбардировщики были в воздухе.

В назначенное время начался первый массированный авиационный удар с привлечением четырех тяжелых бомбардировочных полков с территории Союза и всей авиации базирующейся в Афганистане.

Во время его проведения 108-я мотострелковая дивизия, 395-й и 191-й мотострелковые полки, 8-я и 20-я пехотные дивизии из исходного положения выдвинулись на рубеж перехода в атаку, развернулись в боевой порядок и спешились, 181-й мотострелковый полк подполковник В. И. Мичурина занял рубеж фронтом на юго-запад, обеспечивая главную группировку наших войск от возможного удара мятежников с тыла — из зеленой зоны Чарикар.

Подразделения, находящиеся на охране автомагистрали Термез-Кабул были приведены в боевую готовность в связи с возможной активизацией действий мятежников на дорогах. 66-я отдельная мотострелковая бригада подполковника А. К. Посохова, составлявшая резерв, начала выдвигаться из Кабульского аэродрома в Джабул-Усарадж (у входа в долину Панджшер).

Через некоторое время небо осветилось огромной вспышкой, вслед за которой раздался грохот орудий и минометов 39 батарей. На высотах, занимаемых противником, заплясали султанчики взрывов. С каждой минутой их становилось все больше. Это началась артиллерийская подготовка.

Несколько в стороне прошло два звена штурмовиков СУ-25, направлявшихся для дистанционного минирования возможных путей отхода мятежников.

На какое-то мгновение над полем боя воцарилась тишина и буквально через несколько секунд сотни самолетов обрушили свой второй бомбо-штурмовой удар по переднему краю обороны и ближайшей глубине. Затем вновь открыла огонь артиллерия.

Мотострелки перешли в наступление и начали медленно взбираться на крутые скаты высот. Сквозь грохот артиллерийских выстрелов до слуха начали доходить вначале робкая, а затем все усиливавшаяся «дробь» пулеметов и автоматов. Бой начался.

Мотострелки поднимались по очень крутым скатам. Растительности на высотах не было и поэтому укрытием могли служить только валуны, изредка разбросанные на этих пустынных скалах. Затруднялось дыхание и учащалось сердцебиение. Казалось что уже нет больше сил, но нужно было идти вперед и люди шли. Подъемы высот были настолько крутыми, что исключали использование бронетанковой техники.

Добравшись до одной вершины, солдаты, преодолев усталость, уничтожали противника, спускались вниз и вновь взбирались на следующую высоту. Это и был истинный героизм. Но у каждого из них даже мысли не возникало, что он совершил подвиг и поэтому они не считали себя героями. Они были уверены, что только честно и добросовестно делают свою работу — воюют.