Виктор Меримский - Загадки афганской войны

Мне показалось, что в своих высказываниях солдаты не достаточно объективны. Ведь в стране проводилась земельная реформа, направленная на обеспечение бедняков землей, а они эту землю не берут. Тут что-то было не так. Только после беседы с губернатором города Газни я понял причины недовольства солдат.

В городе Газни дислоцировались части 14 пехотной дивизии, в которой мы работали уже несколько дней. Командир дивизии, находившийся в хороших отношения с губернатором, предложил мне встретиться с ним и выслушать его оценку происходящих в стране событий.

Резиденция губернатора представляла собой небольшой каменный дом, огороженный глухим забором и с охранной у входа. Внутреннее убранство кабинета губернатора было весьма скромным.

Командир дивизии майор М. Джафар представил меня губернатору Абдулле Ахад Валеси, после чего, сославшись на неотложные дела, уехал.

А. А. Валеси усадил меня в видавшее виды кресло у журнального столика, а сам сел напротив. Только мы сели, как открылась дверь и вошедший слуга поставил перед нами чашки, небольшой чайник с чаем, вазочки с изюмом, орешками, сладостями. В такой обстановке началась и проходила довольно продолжительное время наша беседа.

После взаимных приветствий и выражения благодарности за предоставленную возможность встретиться, Абдула А. Валенси спросил, что мне известно о его городе. Я знал, что г. Газни является центром одноименной провинции и достаточно крупным торгово-транспортным пунктом. На этом, пожалуй, мои познания и заканчивались, поэтому я и ответил губернатору, что о городе знаю очень мало.

— Я позволю себе, — сказал губернатор, — очень кратко рассказать об истории нашего города. Он возник очень давно и уже в девятом столетии был столицей государства Газневидов, которое тогда включало территорию современного Афганистана, северо-восточного Ирана и северной Индии. Правитель государства — султан Махмуд Газневи совершал беспрерывные походы в соседние страны и захватил Хорезм. Эти войны ослабили государство и оно было разграблено сельджуками (туркменские племена) в 11 веке, после чего, вскорости захирело. От прежней славы в городе сохранилась гробница Махмуда Газневи и богато орнаментированные минареты.

— Благодарю Вас за поучительный рассказ, господин губернатор, — сказал я. Однако если Вы не возражаете, мы перейдем от глубокой, очень интересной истории, к современной действительности. Мне приходилось беседовать со многими солдатами и некоторые из них высказывали свое недовольство земельной реформой. Чем Вы можете это объяснить?

— Что бы глубже понять сложившуюся сейчас в стране ситуацию опять придется заглянуть в историю, — с улыбкой продолжал А. А. Валеси.

— Что представлял собой Афганистан в канун Апрельской революции? Одну из самых бедных и слаборазвитых аграрных стран мира. Подавляющая часть земли в стране, а так же пастбищ и водоисточников принадлежали феодалам — очень богатым людям. Большинство крестьян либо обрабатывало арендованные земли, либо владели земельными участками размером не более 0,5 га. Около трети крестьян не имели земли вообще.

В крестьянской стране для партии, пришедшей к власти, особое значение имела аграрная политика. Это объяснялось ролью сельского хозяйства в экономике страны и необходимостью создания для нового режима социальной опоры в лице безземельного и малоземельного крестьянства.

После совершения Апрельской революции наше новое правительство совершило много серьезных ошибок. Одной из них и было проведение неподготовленной земельной реформы. Ее начали проводить не повсеместно, а только на части территории страны, без учета социальных противоречий в деревне, социально-классовой зрелости крестьян и их неподготовленности к крупным социальным преобразованиям. На психологию крестьянина постоянно оказывало давление многовековое господство феодалов, освященное традициями, устойчивый характер религиозных представлений, предрассудки, пережитки и многие другие обстоятельства. В результате таких просчетов земельная реформа была сорвана.

Что бы показать насколько умело это делалось, приведу один пример из нашей провинции. После вручения крестьянину документа на право владения землей к нему приходил местный мулла и вел примерно такой разговор — тебе дали землю, но кто дал? Дали неверные. Если ты ее возьмешь, то и сам станешь неверным. И крестьянин землю не берет.

— Значит, крестьянин добровольно отказывается от земли, которую ему дали на основании закона? — спрашиваю я.

— Что бы понять крестьянина нужно знать ислам, — продолжал губернатор. Страшнее греха, чем взять подношения из рук неверного нет и крестьянин решает — землю не возьму. Он рассуждает так работал раньше у феодала и с голоду не умер, буду и сейчас работать. Он идет к землевладельцу и просит работу, а тот ему — нет у меня земли, всю отобрали. Вот крестьянин остался и без земли и без работы. А кто виноват? Революция, которая, отобрав землю у феодала, лишила крестьянина работы, а значит и хлеба. Об этом он рассказывает своему сыну, когда приезжает к нему на свидание в воинскую часть, вольно или невольно вызывая у него сомнения — а смогут ли после революции бедняки жить лучше? С такими же настроениями приходит в армию и молодое пополнение.

— Как видите, — продолжал губернатор, — значительную негативную роль в срыве земельной реформы сыграло духовенство. А почему? Да потому, что и здесь правительством были допущены серьезные ошибки, а для Афганистана проблема религии — это проблема проблем.

После революции правительство провозгласило полную свободу оправления религиозных обрядов. Но тут же в подходе к религии допускались перегибы — огульное причисление мулл к врагам революции, репрессии в отношении части их, критика Корана, нарушение религиозных традиций, обычаев и т. п.

И это делается в стране, где 90 % населения безграмотно, где проповедуется ислам, который воспитывает чувство беспредельной веры в Аллаха и ставит их под безграничный контроль духовенства. Конечно, такое отношение правительства к религии не могло найти поддержку у большинства населения страны.

Вполне естественно, что в такой обстановке, фактически, все духовенство стало поддерживать оппозицию и настраивать народ против революции, используя любые, малейшие промахи нового руководства страны.

— Господин губернатор, Вы разумный человек, замечаете ошибки, которые допускает правительство. Так почему же не выскажете ему свои соображения? Ведь Вы тоже являетесь определенной частью нового руководства.

— Ваш вопрос вполне уместен и я на него отвечу. Мы, я имею в виду не только себя, но и губернаторов ряда других провинций, высказали свои соображения. Правительство к нам прислушалось. Сейчас оно пытается исправить свое отношение к религии, но я боюсь, что время уже упущено. Эти противоречия сейчас зашли настолько далеко, что самому благому начинанию правительства духовенство создает непреодолимые преграды.