Майкл Масманно - Специальные команды Эйхмана. Карательные операции СС. 1939—1945

Эйнзатцкоманда 6, которая «сражалась с противником» в городе Днепропетровске в Центральной Украине, расположенном при впадении в Днепр реки Самары, 13 октября 1941 г. доложила, что из оставшихся в городе примерно 30 тысяч евреев расстреляно 10 тысяч человек.

Эйнзатцкоманда 2 30 ноября 1941 г. направила в адрес Эйхмана рапорт из столицы Латвии города-порта Риги о том, что «10 600 евреев были расстреляны».

Из столицы Белоруссии города Минска, промышленного и культурного центра, где располагались прекрасные медицинский и педагогический институты, действовавшая там эйнзатцкоманда доложила в марте 1942 г., что в курсе «большой массовой акции против евреев было расстреляно 3412 человек».

Эйнзатцгруппа D рапортовала из столицы Крыма Симферополя в своем рапорте, что «за отчетный период было расстреляно 2010 человек».

Подразделение эйнзатцкоманды, задержавшееся на несколько дней в городе Рахове (Закарпатская Украина), сообщило руководству о том, что там «было расстреляно 1500 евреев».

Временами авторы рапортов, очевидно, начинали испытывать усталость от необходимости слишком часто употреблять слово «расстрел». Они пытались в узких рамках военного языка как-то разнообразить свой словарный запас. Один из командиров подразделения в Латвии рассказывал: «Высший командир СС и полиции в городе Риге обергруппенфюрер СС Еккельн объявил приказ приступить к акции расстрела, и в воскресенье 30 ноября 1941 г. было ликвидировано 4 тысячи евреев из рижского гетто, а также прибывшие на эвакуационном транспорте из рейха». Однако до тех пор, пока все те, кто читает эти рапорты, не привыкли к разнообразию словарного запаса сотрудников эйнзатцгрупп и новый термин не был введен во всеобщее пользование, автору рапорта на всякий случай пришлось в скобках дописать «было уничтожено».

Сразу же приступая к сути дела, командир команды, «путешествовавшей» по Крымскому полуострову, решительно сообщил: «В Крыму были казнены 1000 евреев и цыган». Командир подразделения, действовавшего в окрестностях замка постройки XVII века и селения Ляховичи в Белоруссии, отметил, что «930 евреев были казнены с помощью команды военнослужащих из состава дивизии СС «Рейх». Затем он с гордостью добавил, что теперь это селение можно считать «свободным от евреев». Передовая группа зондеркоманды 4а, сообщая о своей деятельности в городе Переяславе-Хмельницком на реке Трубеже, Украина, доложила 4 октября 1941 г.: «Всего было выявлено и ликвидировано 537 евреев (мужчин, женщин и подростков)».

В своем рапорте из района Смоленска в России от октября 1941 г. эйнзатцгруппа В указала, что «912 евреев было ликвидировано в Крупке (может быть, Крупки — между Минском и Оршей — в Белоруссии? — Ред.) и еще 822 в Шолопаниче» (может быть, Шиловичи? — Ред.).

Другие командиры в своих докладах использовали такие выражения, как «с ними поступили согласно предписанию», «были подвергнуты специальной обработке», «о них позаботились». Немало руководителей эйнзатц-подразделений употребляли оборот «были очищены от евреев». Наконец, был еще один термин, одновременно мягкий, вежливый, откровенный и ясный. Он никоим образом не ранил впечатлительные души руководства картинами несчастных людей, которых расстреливали и бросали в рвы. Этот образец искусства риторики звучал так: «В такой-то области (городе, районе) еврейский вопрос был решен». И если кто-то использовал это выражение, то любому становилось понятно раз и навсегда, что на данной территории евреи вычеркнуты из списка живых.

По мере того как в распоряжение суда предоставляли рапорт за рапортом, стало казаться, что они создают бесконечные волны красного цвета, которые вздымаются над морем вместе с черной пеной ужаса и отчаяния. Время от времени кто-то из посетителей недоверчиво вслушивался в то, что передавалось ему через наушники, недоверчиво и изумленно всматривался в лица обвиняемых, а затем, медленно сняв наушники, уходил прочь, будто бы попав по ошибке в дом ужасов.

Не все руководители эйнзатцгрупп были равнодушными исполнителями, делая свою работу. Некоторые из них испытывали очень глубокие чувства. В одном из рапортов, составленных в форме письма, представленном суду, майор Якоб из фельдполиции раскрывал свое кровоточащее сердце, ему было трудно выполнять задачу умерщвления евреев. В письме на имя своего генерала майор поздравляет его с днем рождения, рассуждает о лошадях, о девушках, а потом переходит к евреям: «Я не знаю, генерал, видели ли и Вы в Польше эти ужасные фигуры евреев… Из 24 тысяч евреев, которые жили здесь, в Каменец-Подольском (в Западной Украине, в Хмельницкой области. — Ред.), остался исчезающе малый процент. Нашими клиентами являются и маленькие евреи, проживающие в здешних районах. Мы приступаем к делу без всяких уколов совести, а потом… волны смыкаются, и снова все спокойно».

Далее майор критикует сам себя и делает себе суровое дисциплинарное самовзыскание от имени страны: «Я благодарю Вас за замечание. Вы были правы. Мы, люди новой Германии, обязаны быть твердыми даже сами с собой. Даже если это обрекает нас на долгую разлуку с семьями. Сейчас пришло время раз и навсегда очистить мир от военных преступников и создать для наших потомков еще более прекрасную Германию на века. Мы здесь не спим. Каждую неделю проводим по три-четыре акции, то против цыган, то против евреев, то против партизан или другого сброда».

В другом письме этот офицер становится слезливым и пускается в сентиментальные воспоминания о своем доме и детях: «Иногда хочется плакать. Невозможно так же сильно любить детей, как я». Но он не рассказывает о том, что произошло с детьми, которые жили там, где теперь живет он. «У меня уютная квартира в здании, где раньше располагался детский дом. Спальня и гостиная, где есть все, что мне нужно».

В одном из рапортов командир эйнзатцгруппы А жалуется на то, что задержался с осуществлением казней в Белоруссии из-за ряда несчастных обстоятельств, которые он был не в силах контролировать. А потом, когда эти обстоятельства все же удалось преодолеть, в его тоне снова чувствуется раздражение: выпал обильный снег, из-за чего «проведение массовых экзекуций сильно осложнилось». Позже этот командир был уязвлен фактом, что евреи живут «широко рассеявшись на просторах этой страны. В связи с большими расстояниями, неудовлетворительным состоянием дорог, недостатком транспорта и горючего, недостаточными силами, имеющимися в распоряжении тайной полиции и СС, для выполнения расстрелов от нас требуется приложение всех усилий». В этом рапорте легко видится явное сожаление немецкого офицера, что евреи ведут себя очень неразумно, вместо того чтобы взять да и явиться самим со всех отдаленных территорий для того, чтобы отдать себя в руки расстрельным командам.