Сергей Михеенков - Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942

Угра переживет еще одну зиму, еще одну весну с бурным половодьем и сносом переправ, наведенных войсками. Но столько крови, как это было зимой 1941/42 года, она уже не увидит. Новая Ржевско-Вяземская наступательная операция, проведенная силами двух фронтов, Западного и Калининского, весной 1943 года, будет менее кровавой. Во всяком случае, здесь, на берегах Угры и Рессы. Немцы покинут свои окопы скрытно. Однажды наши разведчики, в очередной раз перебравшись в расположение противника, попросту не обнаружат его, блиндажи и ходы сообщения окажутся пустыми: «Фрицы удрали!»

Надо признать, что командование 49-й армии все же промедлило с началом операции преследования, что впоследствии сказалось и на темпах наступления (в среднем 10 километров в сутки), и на результатах боев. Немцы успели вывести тылы и вооружение, хозяйственную часть и на каждом промежуточном рубеже выстроить оборону. И наши авангарды спотыкались на каждом из них, теряя людей и темп наступления. А между тем еще 8 марта 1943 года в 3.00 в районе Павлова нашим постом был задержан перебежчик. Им оказался солдат из 268-й пехотной дивизии, австриец, который показал, что час назад главные силы дивизии начали общий отход по Вяземскому большаку и что позиции в районе Марьина и Стененок удерживают усиленные группы прикрытия — рота от каждого батальона. Пленного в штаб армии доставили только к 6.00. В 8.00 генерал Захаркин приказал всем дивизиям первого эшелона немедленно выслать вперед «сильную разведку». Разведка подтвердила показания перебежчика. В 10.00 главные силы приступили к преследованию противника, но обозов и колонн они так и не догнали, все время натыкаясь на арьергарды.

По сути дела, это и была операция преследования. Немцы отходили грамотно: через каждые 10—12 километров у них были выстроены промежуточные рубежи обороны. Они маневрировали сильными арьергардами, мобильными группами прикрытия, усиленными самоходными артиллерийскими установками и автоматическим оружием.

К 20-м числам марта 1943 года дивизии 49-й армии в районе Спас-Деменска уткнулись в основной рубеж обороны противника.

Западным фронтом тогда командовал генерал В.Д. Соколовский. По приказу Соколовского 49-я армия, без какой бы то ни было паузы и подготовки, не успев перегруппироваться, была брошена на штурм главных линий немецкой обороны. Деревни Слузна, Дюки, Огребки (ныне Спас-Деменского района Калужской области) по нескольку раз переходили из рук в руки. Потери в стрелковых полках были огромными. Некоторые батальоны оказались выкошенными на две трети. Танковые бригады, приданные армии, потеряли много техники, в основном при переходах и смене позиций. Танки утопали в здешних торфяных болотах. Разведка не успевала, саперные части тоже. Операции проводились спонтанно и заканчивались большими потерями в живой силе и вооружении.

22 марта 1943 года бессмысленные атаки прекратились. Снова началось стояние в обороне.

В начале лета генерал-лейтенант Захаркин простился со своей армией и был назначен заместителем командующего войсками Центрального фронта. Центральным фронтом командовал генерал К.К. Рокоссовский. Можно себе представить, с какими чувствами Иван Григорьевич Захаркин покидал свою армию, своих боевых товарищей. Генерал Захаркин прошел со своей армией самый трудный период войны — отступление и месяцы глухой обороны, когда было еще непонятно, чья возьмет. Со своим штабом он, по существу, создал ее вновь. Из разрозненных частей, из разбитых дивизий и полков, из отдельных батальонов и рот. И теперь оставлял сплоченное, боевое соединение, способное выполнять любые тактические задачи.

В 49-ю прибыл новый командующий — генерал-майор Иван Тихонович Гришин. Боевой генерал, в начале войны он командовал 137-й стрелковой дивизией, вывел ее из окружения. Затем служил в должности начальника штаба 50-й и 11-й гвардейской армий. С 49-й он пройдет всю войну и доведет свои дивизии до Победы. Но это уже другая тема, и к ней мы, возможно, еще вернемся.

Но все это произойдет через год. А тогда, весной 1942-го, армия усиленно готовилась к очередному наступлению немцев на Москву, к новому «Тайфуну». Основной удар, как сообщала разведка, немцы намечали именно здесь, в районе Юхнова, где сходятся дороги, основная из которых — Варшавское шоссе — прямой путь на Москву, удобнейший коридор для танкового маневра.

Жуков, сторонник глубокоэшелонированной обороны, которая целиком оправдала себя, в октябре—декабре 1941-го под Серпуховом и Алексином, приказал Захаркину окапываться.

Оборона есть оборона. Окоп постепенно становится родным. А уже если есть возможность соорудить землянку и ход сообщения к ней... Да подтащить поближе к передовой линии полевую кухню... Начались будни армии, вставшей в глухую оборону. Реже стали обстрелы. Самолеты летали в основном с целью разведки и осуществления связи. Орудия стояли зачехленными. Огнеприпасы экономились, накапливались на полевых складах.

Даже на Павловском плацдарме бойцы, сидя в обустроенной и надежной в инженерном отношении обороне, занимались тем, что изучали теорию войны, на время оставив практику. Вот темы занятий с личным составом полков, стоявших в обороне на западном берегу Угры: «Подготовка личного оружия и ведение огня», «Стрелковое отделение в обороне», «Подготовка винтовки и пулемета к стрельбе», «Матчасть СВТ».

Если изучали самозарядную винтовку Токарева, то, значит, ею были вооружены защитники плацдарма. В местном музее (Музей командарма Ефремова в Климове Заводе) хранится редкая находка — ствол и остальная металлическая часть СВТ. Видимо, найден где-то здесь. Ведь до сих пор здешние леса завалены железом.

Любопытная деталь, о которой стоит задуматься. Деревня Павлово после войны так и не возродилась. Вернулись жители в десятки окрестных сел и деревень, отстроились на пепелищах и начали новую жизнь. А Павлово нет. Красивейшее место! Крутояр на правом берегу Угры. Божественные виды вокруг! Торжество среднерусского пейзажа! Но люди сюда не вернулись. И до сих пор землю прорезают окопы, наши и немецкие. Здесь противостоящие стороны сошлись очень близко, на бросок гранаты, и какое-то время стояли так, тесня друг друга. Жители окрестных деревень эти брошенные усадьбы теперь так и называют — Павловский плацдарм. Национальный парк «Угра», в чьи владения входят теперь здешние угодья, создали туристскую военно-мемориальную «тропу», реставрировали, насколько это возможно, оборону 1942—1943 годов и проводят здесь реконструкцию боев. Собирается молодежь, студенты, школьники, историки, краеведы, журналисты. И ветераны. Их уже совсем мало. Хорошо, что мы хотя бы сохранили и для них, и для наших детей это святое место. Что не застроили его дворцами и туалетами, не продали новым хозяевам, равнодушным к своей истории. Что не закрыта эта земля заборами от человеческих душ и светлых глаз.