Питер Смит - Закат владыки морей

В своем рапорте об этом бое адмирал Тови отдал должное поведению «Бисмарка». «„Бисмарк“ сражался исключительно отважно в самых неблагоприятных условиях, напомнив прежние дни Германского Императорского Флота. Он затонул с поднятым флагом». В ответ на это он получил из Адмиралтейства, возможно под влиянием Черчилля, крепкий фитиль [117].

Но это действительно была отважная битва. Это было даже немного больше, это был конец эпохи. В последний раз германские линкоры бросили вызов британской морской мощи в Атлантике. Ни разу больше они не попытались атаковать слабо защищенные конвои на этой важнейшей морской артерии. Борьба против британского судоходства отныне была возложена на подводные лодки, против которых требовались иные средства борьбы. Как у Матапана в Средиземном море, как возле Ютландии в Северном море, британские линкоры сделали свое дело, и сделали его хорошо. Наглец, бросивший вызов, был повергнут и уничтожен. Хотя крейсера, эсминцы и самолеты выследили «Бисмарк» и ранили его, подрезав сухожилия, именно линкоры нанесли роковой удар.

И за это они заслужили благодарность будущих поколений.

Уничтожение «Бисмарка» в мае 1941 года не только стало поворотным пунктом, определившим роль линейного корабля во Второй Мировой войне. Оно имело огромное значение в многовековой истории британских линейных кораблей. Фактически завершилась старая эпоха. Добившись полного и безоговорочного превосходства над линкорами двух вражеских держав, британский линкор ответил всем критикам межвоенного периода, он в очередной раз показал решающее влияние на характер морской войны. Кое-кто утверждал, что линкор превратился в бессильного монстра, не способного выползти из безопасной норы. Британские линкоры действовали по всему миру, выполняя самые различные задачи. Но именно его успех вынудил державы Оси перейти к стратегии, которую до войны необдуманно предрекали всем линкорам — «fleet in being». Вражеские линкоры превратились в нечто вроде увесистого кулака, которым осторожно грозят издали и используют крайне редко и осторожно. Тем не менее, этот «кулак» представлял настолько серьезную угрозу британскому судоходству, что ее нельзя было игнорировать. Именно призрак этой угрозы вынуждал британский флот постоянно искать боя с этими неуловимыми противниками теми же методами, которые Ось приняла в качестве методов борьбы с морской мощью, которую не могла сломить в открытом сражении корабль против корабля.

Последовал переходный период, который тянулся примерно с середины 1941 до конца 1942 года. В это время линкор все еще оставался главной силой в морской войне, хотя роль его изменилась. Он все еще являлся основой любого флота и имел огромное политическое значение, являясь самой сильной фигурой на шахматной доске. Однако при этом Большие Корабли стали мишенью для атак из-под воды и с воздуха. Эффективность этих альтернативных средств контроля моря была различной у разных флотов как с точки зрения немедленного эффекта — уничтожение вражеского линкора, так и в долгосрочном плане — установление господства на морских коммуникациях. Все зависело оружия, которое было создано для этого.

Именно такой метод действий приняли Германия и Италия, обратив главные усилия на развитие подводного и воздушного оружия. В обоих случаях британские линкоры сумели гарантировать безопасность жизненно важных конвоев с продовольствием, топливом и военными грузами в Англию, на Мальту или в Египет, а позднее в Северную Россию от атак надводных рейдеров. Надежда, что противник, может быть, когда-нибудь рискнет принять бой, помогала британским морякам сохранять бдительность. А еще они не теряли надежды, что флоты Оси в конце концов просто капитулируют, неспособные сделать хоть что-то. Но, как и для моряков на линкорах Гранд Флита много лет назад, такое ожидание временами казалось невыносимым, хотя в конце концов Королевский Флот сумел добиться и того, и другого.

Британский линейный флот действовал с предельным напряжением сил, и его положение было гораздо сложнее, чем у флотов Оси, так как Адмиралтейство никогда не отказывалось от использования линкоров, даже если соотношение складывалось в пользу противника. Это также противоречило довоенным прогнозам. Однако противник старался держать свои линкоры в удаленных безопасных портах, что вынуждало англичан прибегать к тем же самым альтернативным методам борьбы, чтобы устранить угрозу, которую представляли эти линкоры. Сначала противник добился более серьезных успехов, так как его линкоры редко выходили в море, что не позволяло британским подводным лодкам атаковать их. Зато британские линкоры постоянно находились в море, что предоставляло широкие возможности вражеским субмаринам. Кроме того, они играли роль опоры всего флота, защитника, к которому бежали все легкие корабли, в том числе и авианосцы, когда оказывались в тяжелом положении. В результате британские линкоры гораздо чаще попадали под воздушные атаки, чем закамуфлированные германские и итальянские корабли, которые прятались в кольце противолодочных сетей под защитой зенитных батарей. Поэтому не следует удивляться тому, что в критический период потери британского флота резко подскочили, тогда как потери флотов Оси были минимальными.

Следует также напомнить, что к этому времени все воюющие страны применяли практически один и тот же метод воздушных атак против кораблей. Бомбардировщики становились все больше, они могли поднимать все более тяжелые бомбы, но тактика их действий менялась крайне медленно. Второй раунд поединка бомбардировщика и линкора изрядно затянулся, но не принес успеха ни одной из сторон. Лишь когда была создана надежная и мощная авиаторпеда, воздушные силы сумели наконец взять верх над современным линкором и послать его на морское дно. Против старых кораблей, обладавших гораздо менее надежной защитой и относительно слабым бронированием, развитие бомбардировщиков и бомб начало склонять чашу весов в пользу авиации. Но даже здесь требовались колоссальные усилия и огромные потери, что отнюдь не всегда гарантировало успех. Все это ничуть не напоминало уверенные предсказания «экспертов» в предвоенные годы. Стойкость линкора доказала, что все их выводы были более чем легкомысленными, хотя за тот период войны, который описан в этой главе, линейный корабль получил несколько тяжелых ударов.

Люфтваффе продолжали строить пикировщики. Немцы доказали, что бомбометание с пикирования является самым надежным способом попасть в корабль, однако пикировщики не могли топить тяжелые корабли. Были созданы специальные тяжелые бомбы, которые позволили Люфтваффе потопить 3 устаревших линкора, неподвижно стоящих в портах. Но это не было решением проблемы. Королевские ВВС продолжали верить в свои тяжелые бомбардировщики с упрямством религиозных фанатиков, несмотря на любые провалы. Бомбовые прицелы становились все более сложными, бомбы становились все тяжелее, но попадания можно было пересчитать по пальцам, и ни один линкор еще не был потоплен. Это была дорога в никуда, но достопочтенные Маршалы Авиации не желали с нее сворачивать. Итальянцы уже поняли, что любые атаки горизонтальных бомбардировщиков ничего не дадут, и теперь сосредоточили свои усилия на действительно многообещающем направлении. Они начали работы над самолетами-торпедоносцами. Эта идея, как грозный призрак, витала в воздухе еще с 1919 года, но за прошедшее время не стала более материальной. К счастью, хлипкая итальянская экономика не позволила построить большое количество торпедоносцев. Они действовали чуть ли не поштучно под управлением лучших летчиков. При атаке малых кораблей это могло принести успех, но для уничтожения линкора требовалось количество, а не умение и отвага.