Олег Лемехов - Перебежчики. Заочно расстреляны

В июне 1982 года Гордиевский отправляется в Лондон заместителем резидента под дипломатическим прикрытием советника посольства. Перед отъездом он был основательно проинструктирован по поводу основных направлений новой долгосрочной операции ПГУ КГБ, проводимой совместно с ГРУ, под названием РЯН (ракетно-ядерное нападение). Главной задачей операции было обнаружение проводимой странами НАТО подготовки к внезапному ракетно-ядерному нападению на СССР. Лучшим способом сбора разведданных по этому вопросу по-прежнему оставалась агентурная работа. Но, помимо этого, немаловажную роль играл сбор сопутствующей информации: наращивание запасов донорской крови и продовольствия, вопросы, обсуждаемые в правительственных комитетах, передвижения важных чиновников, количество светящихся за полночь окон в правительственных зданиях и т. п. Однако, по словам Гордиевского, оперативные сотрудники в резидентурах отнеслись к операции РЯН с изрядной долей скепсиса. Достигнув пика в 1983 году, операция РЯН постепенно пошла на нет после избрания Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С, Горбачева.

Не менее важной, по воспоминаниям Гордиевского, считалась и работа против угрозы сионизма. В июле 1982 года лондонская резидентура получила «План работы против сионизма на период 1982–1988 гг.» Согласно плану линии ПР (политическая разведка) и KP (внешняя контрразведка) резидентуры должны были ежедневно отчитываться об операциях против сионизма и предоставлять планы на следующий год. Регулярно проводились линией ПР и активные мероприятия, подготовленные управлением «А» ПГУ. Они касались, в частности, попыток повлиять на итоги всеобщих выборов в Великобритании в 1983 году, когда победили консерваторы во главе с М. Тэтчер, и в распространении слухов о том, что сбитый 1 сентября 1983 года южнокорейский самолет «Боинг» рейс КАЛ-007 выполнял разведывательный полет над территорией СССР. Здесь следует отметить, что после высылки из Великобритании 105 сотрудников КГБ и ГРУ позиции лондонской резидентуры КГБ были основательно подорваны, и у нее не было серьезных агентов в Соединенном королевстве. Этим п объясняется тот факт, что Гордиевский за все время сотрудничества с СИС не смог назвать ни одного английского агента. Правда, весной 1983 года сотрудник МИ-5 Майкл Беттани подбросил толстый пакет в почтовый ящик резидента КГБ в Лондоне A.B. Гука, в котором находились досье МИ-5 и записка с предложением о сотрудничестве. Однако Гук решил, что письмо Веттани — провокация МИ-5 и оставил его без ответа. В июне и июле 1983 года Беттани еще дважды посылал Гуку секретные материалы, но каждый раз безрезультатно. Тогда он решил попытать счастья в Вене, но англичане, предупрежденные Гордиевским, 16 сентября 1983 года арестовали его. Весной 1984 года Беттани был приговорен к двадцати трем годам тюремного заключения, а Гук объявлен персоной нон грата. После него и.о. резидента был назначен начальник линии KP резидентуры Л.E. Никитенко. [58]

Карьера Гордиевского в КГБ складывалась вполне благоприятно. В бытность его заместителем резидента по линии ПР, посылаемые им в Центр регулярные сообщения и аналитические записки неизменно получали высокую оценку. В декабре 1984 года во время визита М. Горбачева в Великобританию Гордиевский ежедневно представлял ему 2–3 разведсводки и отвечал на интересующие Генсека вопросы. Говорить о том, какие преимущества имела во время этих переговоров М. Тэтчер, наверное, нет нужды. Работа Гордиевского во время пребывания Горбачева в Лондоне не осталась незамеченной, и в январе 1985 года его назначили резидентом КГБ в Лондоне. К исполнению обязанностей резидента он должен был приступить в мае, когда у Никитенко заканчивался срок командировки, и он возвращался в Москву.

Однако весной 1985 года карьере агента-двойника Гордиевского пришел конец. В марте 1985 года был завербован начальник контрразведывательного подразделения советского отдела ЦРУ Олдрич Эймс. А в апреле он представил КГБ список сотрудников советских спецслужб, завербованных ЦРУ, ФБР и СИС. В этом списке значился и полковник Гордиевский, агент СИС по кличке ТИКЛ.

Семнадцатого мая 1985 года Гордиевскому поступил приказ прибыть в Москву для официального утверждения в должности резидента. Девятнадцатого мая он вылетел в Москву, где, как он пишет, обнаружил, что в его московской квартире производился негласный обыск. Он просидел ничего не делая в своем кабинете в Ясеневе всю следующую неделю до 27 мая, когда заместитель начальника ПГУ генерал Грушко пригласил его на совещание по вопросу новой стратегии проникновения в британские структуры. «Совещание» проходило на даче, принадлежавшей ПГУ, и на нем, кроме Грушко, присутствовали генерал Голубев и полковник Буданов из управления «К», отвечавшие за безопасность самого ПГУ. Вместо совещания состоялся допрос Гордиевского, во время которого, по его словам, к нему применялись психотропные средства.

Гордиевского расспрашивали о перебежчиках из КГБ, в частности об агенте ФАЭРВЕЛЛ (Прощание), работавшем в управлении «Т» (научно-технический шпионаж).

Затем Гордиевского прямо обвинили в работе на англичан. Голубев назвал имя английского дипломата и спросил: «Это он завербовал вас?» Что было потом, Гордиевский не помнит. Утром он очнулся в одной из спален дачи.

Тридцатого мая Грушко объявил Гордиевскому, что его работа в Лондоне закончена, а сам он в скором времени будет переведен из ПГУ. В середине июня Гордиевский был отправлен в отпуск, который провел в санатории КГБ в Семеновском, где за ним было установлено постоянное наблюдение в надежде выявить его контакты с сотрудниками СИС в Советском Союзе. Но, по утверждению Гордиевского, во время пребывания в санатории он дважды выезжал в Москву, и оба раза наружное наблюдение не могло засечь его контакты с англичанами. Так или иначе, 10 июля Гордиевский вернулся из санатория в Москву, а 19 июля в 4 часа вышел из дому, словно на прогулку, и исчез. Его поиски в Москве не дали никаких результатов.

Вот что вспоминает о тех событиях М. Любимов:

«Как невольный участник событий, могу констатировать, что, когда через пять дней после побега Гордиевского я приехал с дачи в Москву, ко мне нагрянула команда, ведущая его поиск. Судя по их вопросам, никто и не подозревал, что он уже пьет виски в Лондоне, прорабатывались версии, что он забился куда-то в угол с бабой, уехал к приятелям и т. п. Я склонялся к мысли, что Гордиевский, будучи в тяжелой нервной депрессии, наложил на себя руки».

Как утверждает сам Гордиевский, уйдя от наружки, он сел в общий вагон поезда Москва — Ленинград, отправлявшегося в 17.30, билет на который был куплен заранее. Прибыв в Ленинград, Гордиевский на автобусе добрался до Выборга, где в двадцати километрах от города его встретили англичане и в багажнике машины с дипломатическим номером доставили в Финляндию, а затем в Лондон. [59]