Джордж Крайл - Война Чарли Уилсона

Кеннеди был всем хорош для молодого офицера ВМС: военный герой, красавец, обаятельный идеалист, призывающий страну к величию, но придающий этой цели оттенок молодежной забавы. Каждый день после работы, где он часами исследовал степень угрозы, исходившей от советских межконтинентальных баллистических ракет, Уилсон устремлялся из Пентагона в предвыборную штаб-квартиру Кеннеди, где он работал добровольцем. Как и многие другие представители его поколения, он был зачарован романтическим ореолом, который Кеннеди придавал государственной службе.

По закону офицеры, состоящие на действительной военной службе, не имеют права участвовать в кампании публичного политика, но Уилсон решил пренебречь этой мелочью. Он взял месячный отпуск и внес свое имя в предвыборный список представителей от штата Техас. Высокий и поджарый, неизменно одетый в костюм, Уилсон вел свою кампанию в восточном Техасе таким же манером, который прославил Кеннеди в Массачусетсе. Его мать, сестра и все друзья семьи ходили от двери к двери и рекламировали Чарли как человека, который может внести свежую струю в техасскую политику. Он победил и смог завершить свою работу в Пентагоне, где практически никто не заметил его выход на публичную арену. В 1961 году, в возрасте 27 лет, он принес должностную присягу в Остине, штат Техас. Это произошло в тот месяц, когда его политический кумир стал тридцать пятым президентом США.

В течение следующих двенадцати лет Уилсон завоевал в Техасе репутацию «либерала из Лафкина». В деловых кругах к нему относились с подозрением. Он боролся за реформу коммунальных услуг, расширение социальной медицинской помощи, освобождение от налогов для пожилых людей, законы о равноправии и о минимальной заработной плате [10] Уилсона часто называли Деревянным Чарли за то, что он проталкивал законопроекты в пользу деревообрабатывающей промышленности, преобладавшей в его округе. Его покровителем был стремительно взлетевший на вершину успеха магнат Артур Темпл, торговавший пиломатериалами. Темпл был не обычным южным «бароном-разбойником» в стиле капиталистов XIX века, а образцом прогрессивного либерализма. В его компании Temple Inland никогда не было забастовок, потому что он всегда платил зарплату, утвержденную профсоюзами. Он лично возглавил социальные программы в Дайболле, где находилось его производство, и построил там лучшую библиотеку среди провинциальных городов Техаса. В то время когда федеральные программы помощи малоимущим повсеместно осуждались, он выполнял работу местного правительства и выбивал федеральные средства для строительных проектов, аэропорта, центров отдыха, полей для гольфа и домов престарелых. Артур Темпл финансировал политическую карьеру Уилсона ради продолжения этой традиции и для поддержки деревообрабатывающей промышленности. — Прим. авт. . Исторически седьмой избирательный округ Конгресса был труднодостижимой целью для либеральных демократов. Это была политическая вотчина правых ультрарадикалов, прославившаяся такими деятелями, как Мартин Дайес, который безжалостно вынудил актрису Ширли Темпл дать показания о ее предполагаемых связях с коммунистами в Голливуде. Но удача отвернулась от них, когда Джон Дауди, только что ставший преемником Дайеса, был пойман на взятке. Уилсон немедленно принял участие в досрочных выборах, несмотря на недавний арест за вождение в пьяном виде, сопровождаемый компрометирующими фотоснимками. К тому времени он уже имел в Остине славу порядочного скандалиста, и его соперник воспользовался этим, расклеив по всему округу плакаты с фотографиями пьяного Уилсона и вопросом: «Вы хотите, чтобы этот человек представлял вас в Конгрессе США?»

Несмотря на это Чарли победил, продемонстрировав интуитивное понимание своих избирателей из «библейского пояса», которые позволили ему заручиться своей поддержкой, не ослабевшей даже после будущих скандалов. В отличие от других политиков Уилсон никогда не пытался скрыть от избирателей свои недостатки. В сущности, он едва ли не обращал свои «невинные грехи» к собственной выгоде. Время от времени казалось, что представители второго избирательного округа Конгресса готовы простить ему все что угодно, при условии его абсолютной искренности. Они ненавидели лицемерие, а Уилсон, при всех своих недостатках, не был лицемером. Вероятно, именно поэтому суровые, пуритански настроенные жители округа захотели иметь Чарли своим представителем. Что бы ни происходило, они любили и прощали этого ребячливого политика, который неизменно поднимал им настроение, когда входил в аудиторию.

В 1960-е и 1970-е годы, когда Уилсон занимался строительством своей политической базы в восточном Техасе, он не мог избавиться от ощущения, что обманул свою страну, не отдав ей двадцать лет службы, ожидаемой от выпускников Аннаполиса. Он был слишком мал во время Второй мировой войны, учился в Академии ВМС во время войны в Корее, а когда пришло время для Вьетнама, он стал новоизбранным конгрессменом, неохотно голосовавшим против новой войны. Насколько он понимал, союзники США из Южного Вьетнама просто не хотели сражаться, и это означало, что они недостойны поддержки. В те дни для молодого либерального демократа не было ничего зазорного в голосовании против войны, но Чарли Уилсон отчасти все же чувствовал себя предателем.

Первый серьезный выход Уилсона на арену внешней политики произошел в 1973 году, когда он открыто выступил в поддержку Израиля. Американские послы, помощники госсекретарей, советники по национальной безопасности и директора ЦРУ неизменно задавались вопросом, что побуждало Уилсона выбирать необычных союзников, чьи интересы он отстаивал. Зачастую они подозревали самые низменные мотивы — от прямых взяток до косвенных благ. Но в данном случае объяснение кроется в судьбе его матери.

Уилмут Уилсон была женщиной, имевшей твердые убеждения. В городке Тринити, среди консервативного южного общества, она была поборницей либерализма и представляла силу, с которой приходилось считаться. Опора демократической партии и один из столпов местной церкви, она бесстрашно выступала в защиту прав местного чернокожего населения. «Полагаю, наш дом был единственным в городе, где не употребляли слово ниггер», — вспоминает Чарли. Она открыто дружила с чернокожими, а во времена Депрессии, когда бродяги и безработные приходили к задней двери с предложением поточить ножи в обмен на еду, она посылала к ним Чарли и наказывала ему передать, что они добрые люди, которым просто не повезло. «Всегда вставай на защиту униженных, — говорила она своему сыну и его маленькой сестре Шэрон (которая впоследствии стала председателем совета по планированию семьи). — Если сомневаешься, поддержи слабого».