Лев Лурье - Ленинградский фронт

И вот следующая попытка, уже без артподготовки. Командир дивизии был против, но нашему командиру удалось отстоять свое мнение, и, вы знаете, эта операция прошла удачно. Форсировали Неву, захватили пятачок.

Были и потери, мы отбивали за сутки 5–10 атак фашистов, но все-таки пятачок удержали. И вот за эту операцию наша дивизия первой на Ленинградском фронте удостоена звания гвардейской стрелковой дивизии. Позже 70-я и 45-я стали гвардейскими дивизиями. Гвардейское знамя нам вручал Андрей Александрович Жданов, как член военного совета, гвардейские значки нам всем вручили. Для наших воинов: офицеров, сержантов, рядовых, — это была самая высокая награда, потому что до этого никаких наград мы не получали, да и не за что было, мы же отступали.

В штыковых атаках я участвовал неоднократно, получил две контузии, осколочное ранение в голову, до сих пор осколочек ношу. По официальным данным, на этом пятачке погибло 253 тысячи. Эти данные неточные, конечно, потому что очень много утонуло в Неве и очень много погибло на берегу, когда мы готовились к переправе.

Только один из десантов Жукова сумел закрепиться на левом берегу Невы. 20 сентября 1941 года 115-я стрелковая дивизия и 4-я бригада морской пехоты захватили плацдарм к западу от 8-й ТЭЦ — знаменитый Невский пятачок. Наступление Кулика наконец-то получило поддержку. Между войсками Жукова и армией Кулика оставалось всего 9 километров.

Командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Лееб 26 сентября охарактеризовал положение 39-го моторизованного корпуса как кризисное и выразил сомнение в способности этого корпуса удержать Шлиссельбург. В разгар битвы под Москвой Гитлер срочно перебросил на помощь фон Леебу подкрепление. На Синявинский выступ из Восточной Пруссии прибыли воздушно-десантные войска, герои Нарвика и Крита — самых успешных воздушно-десантных операций в истории человечества. К Неве и Волхову перебросили войска из Франции и 250-ю испанскую дивизию.

54-ю армию Кулика остановили. Наступление на Невском пятачке также забуксовало. Но Жуков доложил Сталину: в поражении виноват Кулик. 26 сентября маршала сняли с должности командарма, а 54-ю армию перевели в подчинение Жукову. Жуков ничего нового не придумал. Приказал продолжить наступление и овладеть Шлиссельбургом немедленно. Однако оказалось, что дело не в полководцах. Ни одну из поставленных Жуковым задач войска выполнить не смогли. И еще долгие месяцы с огромными потерями штурмовали «бутылочное горло» у Шлиссельбурга. 6 октября Жуков улетел в Москву, так и не прорвав блокаду Ленинграда. Но подчас в армии главное — не успехи на службе, а умение доложить. В истории, спасителем Ленинграда парадоксальным образом остается Георгий Жуков. Судьба же маршала Кулика сложилась трагически. Поражение под Ростовом, катастрофа в Крыму: к концу войны Кулик понижен до генерал-майора. От еще больших неприятностей его на время спас находившийся тогда в фаворе у Сталина Жуков. Но сразу после победы и Жуков, и Кулик оказались в опале. В 1950-м Кулика за недовольство кадровой политикой командования арестовали. В ходе следствия он показал: «Я поднял тост за Жукова и предложил группироваться вокруг него…» Бывшего маршала вскоре расстреляли. С тех пор советские военные историки обычно сваливают всю вину за провал сентябрьского наступления 1941 года на маршала Григория Кулика.

ВОСПОМИНАНИЯ:

Дадаев Александр

Я помню, как шли на Колтуши, на Невскую Дубровку. Шли ночью, пешком, бойцы засыпали по дороге. Не доходя до Невской Дубровки, остановились в лесу. Там мы простояли недели две. Никаких учений не было, просто жили в палатках. Вероятно, нас приучали к полевым условиям. Ночью 8 или 9 декабря нам отдали приказ перейти Неву. По льду переходили. Над нами — смертоносный веер из трассирующих пуль, которыми немцы с левого высокого берега обстреливали всю Неву. Невский пятачок находился южнее, ближе к поселку Ивановка. А мы должны были закрепиться на плацдарме (это просто узкая полоса на левом берегу Невы). Полоса состояла из трех ярусов. Первый ярус — это самая низкая часть берега, второй ярус — метров 10 выше. Именно здесь мы должны были находиться. Это полоса 10–15 метров, не более. А следующий, третий ярус — там, где находились немцы. На этой площадке проходила автомобильная дорога, она и сейчас там есть: дорога из Ленинграда в Шлиссельбург.

Пробыл я там недолго, наверное, полтора дня. Немцы нас поливали огнем, боеприпасов у них было достаточно. Это у нас — по 5 патронов на винтовку, да одна обойма в запасе. Всего — 10 патронов. Так что расходовать их приходилось экономно. Спрятаться от немецких пуль и минометного огня было негде, на пятачке — ни одного окопа, только воронки от разорвавшихся мин и снарядов. От мин они небольшие, а от снарядов и вовсе почти не было. Единственный способ укрыться — прижаться к стене третьего яруса, но для спасения этого мало. Днем 10 декабря меня ранило в ногу. Я подполз к землянке, в которой находился медпункт, но санитар сказал: «Чего надо? У тебя есть индивидуальный пакет, вот и перевязывайся сам, и радуйся, что жив». Я попросился переждать до ночи. Но санитар ответил: «Ночью будет хуже. Если немцы подойдут, то они добьют раненых. Лучше ползи на тот берег. Это твое спасение».

Нева вся была в огромных торосах. Полз я очень долго, с трудом через них перебираясь. Ранило меня где-то около 12 часов, а добрался я до другого берега только к 9 вечера. Немцы, не переставая, обстреливали Неву. Я и не помню, как залез в окоп на правом берегу, как нашел медсанбат.

Потом меня перевезли в госпиталь в Ленинград, на канал Грибоедова, а после лечения отправили в батальон для выздоравливающих. Паек в этом батальоне был такой же, как у рабочего населения — 300 граммов хлеба и больше ничего. Люди в нем потихоньку умирали.

Мельников Владимир

Мы воевали по всей линии фронта. И под Урицком, и под Пушкиным, и под Александровской, и в Красногорской операции, и под Тосно. Танков было мало, — нас по два танка бросали сюда-туда, по два раза в день мы ходили в атаку. Отдыхать было некогда. Потом меня перевели из 1-й танковой дивизии в 86-й отдельный танковый батальон [20] 86-й отдельный танковый батальон сформирован в июле 1941 года. При формировании в батальоне были в том числе 10 танков КВ-1, переданных из учебного танкового центра Кировского завода, и танки Т-26. В конце августа 1941 года переброшен на юго-восточные рубежи обороны Ленинграда, где вступил в бои в районе Ям-Ижоры, Усть-Тосно, Ивановского, поддерживая части 55-й армии. . На машину командира батальона я был посажен радистом. Это было либо в конце сентября, либо в начале октября. Бои проходили не очень успешно, мы только поддерживали свои пехотные части. Много эпизодов… Перечислять все битвы — это займет несколько часов.