Гейнц Гудериан - Можно ли защитить Западную Европу

Темпы развития событий в значительной степени определятся влиянием, которое будут оказывать США на умонастроения не только населения Западной Германии, но и других западноевропейских стран. Дело в том, что сопротивление идеям объединения и равноправия Германии проявляется не в Западной Германии и даже не столько в США, сколько в государствах Западной Европы с их историческими традициями, устаревшими представлениями и различными трудностями.

Начнем с Франции, нашей западной соседки, нашего бывшего «традиционного врага». Французов мучит «германский кошмар», как некогда Бисмарку не давал спать «кошмар коалиций». Даже полностью разоруженная и прижатая к земле Германия не избавила их от этого кошмара. Их политика побуждает к тому, чтобы снова и снова вонзать шипы в тело Германии для обеспечения «безопасности», что в действительности только вызывает опасное раздражение и создает очаги затяжных болезней. Наиболее яркий пример – судьба Саарской области. Она является немецкой землей и принадлежит Германии; ее продукция вовсе не нужна французам настолько, чтобы они не могли без нее обойтись. Кроме того, они могли бы ее закупать. Французы оказались в роли победителей. В этой роли им было бы нетрудно великодушным жестом протянуть побежденному руку для примирения, подлинного и искреннего примирения. Французы могли быть уверены, что их руку не оттолкнут и что в результате такого благородного поступка могла бы возникнуть настоящая дружба между соседями, которая пошла бы на пользу обоим народам, да и не только им, а всей Европе! Мы, немцы, свободны от всякого чувства мести по отношению к Франции и мы не видим никаких оснований для подобного чувства к нам со стороны французов. Мы хотим от них только равноправия во всех отношениях и больше ничего. Мы готовы предоставить любые гарантии, которых требуют соображения французской безопасности, однако только на базе взаимности и равноправия. Что же удерживает французов? Ведь не страх же? Страх – самый плохой политический советчик, какого только можно себе представить. Мы надеемся, что есть еще достаточно много мужественных французов, в том числе и среди политических деятелей, чтобы преодолеть страх перед разоруженной и повергнутой ниц Германией; мы все же надеемся, что восстановление Германии будет произведено с помощью Франции, что оба соседа смогут из зерна благородных действий Франции взрастить подлинную и прочную дружбу.

Другие западные соседи Германии, страны Бенилюкса, получат от такой дружбы только выгоды, и можно предположить, что они будут ее искренне приветствовать. Тогда им нужен будет не их сомнительный нейтралитет, а именно участие в союзе. Тогда и соглашения с Италией и с северными государствами не представят никаких трудностей.

Совершенно иначе обстоит дело с Великобританией. Английские интересы обусловлены в первую очередь интересами их содружества наций. Хотя прочность этой организации теперь уже и не столь непоколебима, как прежде, однако мы, европейцы, с нашим континентальным мышлением должны понять, что Великобритания хочет сохранить содружество. Поэтому для Англии континентальная Европа является областью второстепенного значения. Она с беспокойством смотрит на возможность германо-французского сближения и, особенно, примирения. Она, правда, хочет мира, но выступает против союзов, которые в какой-то степени ослабляли бы английские позиции. Подлинный германо-французский союз, по мнению англичан, мог бы привести к значительному усилению континентальной Западной Европы и к возникновению опасного для Англии экономического конкурента. Поэтому, несмотря на угрозу с востока, Англия, во всяком случае до сего времени, не содействовала облегчению германо-французского сближения. Какой бы тесной ни была дружба между Великобританией и США, взгляды английских политических деятелей на отношения между Германией и Францией расходятся с мнениями их американских коллег. Таким образом, если США намерены использовать свое влияние на Западную Европу в целях достижения стабилизации европейских отношений, то с точки зрения немцев было бы желательно, чтобы они убедили англичан поддержать сближение Германии и Франции, а не мешать ему. Пусть англичане поразмыслят о своем положении в Европе, к которой они принадлежат во всяком случае по географическим признакам, если британское содружество наций будет еще менее прочным, чем в последнее время. От этой возможности, как показывает стремительный ход истории за последние пятьдесят лет, они никак не гарантированы; они должны смело смотреть правде в глаза и, сообразуясь с этим, строить свою политику. Это не означает, что для изменения политики по отношению к Западной Европе следует дожидаться того времени, когда упомянутое ослабление связей между странами британского содружества наций станет свершившимся фактом. Этого ни в коем случае нельзя допускать. Если Западная Европа к тому времени перестанет существовать, если она достанется Советскому Союзу, то одна Великобритания не сможет отвоевать ее обратно, а США вряд ли еще захотят жертвовать своими сыновьями для борьбы за территорию, покрытую развалинами и грудами трупов. Британские острова останутся тогда один на один с евразийским блоком, и их жизнеспособность будет весьма сомнительной. Они будут не более как передовым форпостом США перед нашим атлантическим побережьем, подобно Формозе – перед азиатским побережьем Тихого океана.

Таким образом, Великобритания в своих собственных кровных интересах должна требовать консолидации сил Западной Европы или по крайней мере отказаться от создания помех этой консолидации. Английская политика в Западной Европе была до сих пор негативна. Она должна стать позитивной, и лучше сегодня, чем завтра. И для этой перемены, имеющей принципиальное значение, по-видимому, нужна решительная поддержка со стороны США, которые проявляют, во всяком случае в настоящее время, кажется, больше понимания в отношении западноевропейских проблем, чем большинство стран Западной Европы.

Разумеется, что для всех этих важных политических шагов понадобится известное время. Мы не сможем предвидеть, подарят ли нам судьба и Кремль это время. Если конфликт западных держав с Советским Союзом разразится преждевременно, возникнет очень серьезное положение, и не только для Западной Европы, но и для ОША. Мы не можем сказать, смогут ли США в течение короткого срока разбить Советский Союз и принудить его к миру. Однако мы можем с большей степенью вероятности признать, что Западная Европа, и особенно Германия, станут полем битвы. Невозможно представить себе, какие ужасы принесут немецкому народу и немецкой земле борьба между двумя мировыми державами. Но посмотрим, чего должны ждать сами США, если их государственная мудрость не сможет предотвратить этой войны.