Федор Раззаков - Последние дни и часы народных любимцев

Закончив в 1940 году Театральное училище имени Щукина, Гриценко был принят в труппу Театра имени Вахтангова, где и проработал всю свою жизнь. С 1942 года стал сниматься в кино (фильм «Машенька»). В 1951 году за роль Артамашева в фильме «Кавалер Золотой Звезды» Гриценко был удостоен Сталинской премии. Гриценко был уникальным актером: он свободно владел разными жанрами, мог исполнять роли диаметрально противоположных персонажей – как положительных, так и отрицательных. Ему все было подвластно. Среди лучших работ Гриценко в кино следует прежде всего назвать следующие роли: Рощин в трилогии по роману А. Толстого «Хождение по мукам» – «Сестры», «Восемнадцатый год», «Хмурое утро» (1957–1959), Каренин в «Анне Карениной» (1968), Сперанский в «Адъютанте его превосходительства», немецкий генерал в «Семнадцати мгновениях весны» (1973), Николай Антонович Татаринов в «Двух капитанах» (1976) и др. Лично мне Николай Гриценко памятен прежде всего по двум ролям: главаря белогвардейского подполья в Киеве Сперанского из «Адъютанта…» и Николая Антоновича Татаринова из «Двух капитанов». Обе роли были отрицательные, но Гриценко играл их с таким блеском, что невольно заставлял зрителя сопереживать своим экранным злодеям. По всем законам социалистического реализма так не должно было быть, но так было благодаря блистательной игре Гриценко.

В последние годы Гриценко плохо себя чувствовал, однако продолжал заниматься любимым делом. В кино он практически не снимался, однако на сцену родного театра изредка, но выходил. Его часто подводила память, он плохо заучивал текст, но бросить театр он не мог – это означало для него немедленную смерть. Так, собственно, и вышло: как только он прекратил играть в театре, его сердце остановилось. Артисту шел 68-й год.

ГУЛАЯ ИННА(актриса кино: «Шумный день» (1961), «Когда деревья были большими» (1962), «Долгая счастливая жизнь» (1966), «Маленькие трагедии» (1980) и др.; скончалась 27 мая 1990 года на 50-м году жизни).

Звезда кино 60-х Гулая в последующие десятилетия практически исчезла с широких экранов. Надломленная жизнью, актриса не смогла вписаться в кинолетопись того времени. Единственным режиссером, кто хоть иногда предоставлял бывшей звезде работу, был Михаил Швейцер. Она сыграла у него три роли, три своих последних роли в кино: Царицу ночи в «Маленьких трагедиях» (1979), неизвестную женщину в «Мертвых душах» (1982), даму с веером в «Крейцеровой сонате» (1986).

В последние годы жизни Гулая вела замкнутый образ жизни. Общалась разве что только с мамой и дочерью Дашей (родилась в браке со сценаристом Геннадием Шпаликовым, который в ноябре 1974 года покончил с собой). Умерла Гулая 27 мая 1990 года. По одной из версий, смерть наступила от передозировки снотворного.

ГУЛЯЕВ ЮРИЙ(эстрадный и оперный певец; скончался в апреле 1986 года на 56-м году жизни).

Рассказывает вдова артиста Лариса Гуляева: «Юра умер, сидя за рулем. Он выезжал из гаража и почувствовал себя плохо. Ему казалось, что начался приступ астмы, и он вытащил из кармана алупент. Но это была не астма, а сердце. Он умер почти мгновенно. Юрий Александрович был сильный духом человек – это не просто сибирская черта, тут и семейное воспитание. Он никогда не жаловался, терпеливо переносил всякую боль. Такие люди, как правило, гибнут рано…»

Много позже работник Ваганьковского кладбища Александр Б. на страницах «Комсомольской правды» рассказал следующую историю. Шел он как-то по кладбищу и увидел возле могилы Юрия Гуляева двух космонавтов – Гречко и Елисеева. Они разливали по рюмкам коньяк и поминали артиста. Александр подошел. И они рассказали ему, что Гуляев на самом деле отчасти по их вине умер. Пригласили они его однажды День космонавтики отметить, а Гуляев тогда уже крепко выпивал. Вот и на празднике он здорово перебрал. А через неделю у него сердце так схватило, что спасти его не удалось.

ГУРВИЧ ГРИГОРИЙ(режиссер театра «Летучая мышь»; скончался 5 ноября 1999 года на 43-м году жизни).

Гурвич считался одним из самых ярких и талантливых режиссеров поколения 40-летних конца ХХ века. Но судьба отмерила ему слишком мало лет. У Гурвича была лейкемия.

Рассказывает М. Райкина: «Он собирается делать с артистками спектакль. Новый мюзикл. Кажется, он неистощим. И вдруг. Как убийца из-за угла, навалилась болезнь. Он на Каширке. У него операция на позвоночнике. У него первая химическая обработка. Назло всем самым плохим слухам, которые тут же поползли по театральной Москве, он выкарабкивается. Он не намерен быть рабом своей болезни. Ему всего 41, и у него все впереди… Правда, почему-то на записи „Старой квартиры“ промелькнет фраза: „Я не хочу говорить о своем будущем“. Почему? И почему к сорокалетию он, неожиданно для всех, поставит совсем невеселый спектакль „Вам позволено переиграть“ про неизлечимо больного человека. Этот спектакль заканчивается такими словами: „Так в чем возможность моего выбора? В том, как вы встретите неизбежность своего конца“.

Нет, он не намерен становиться рабом своей болезни. Он возвращается в театр. К неизменному красному жилету поверх белой рубахи добавляется бейсболка: он вынужден побриться, потому что от химиотерапии падают волосы. Печаль притаится в его глазах.

Три последних месяца жизни он проводит в клинике Иерусалима. Местные специалисты обещают спасти. Лимфолейкоз в 40 лучше, чем в детстве и в старости. Еще три химиотерапии, перед которыми газовые камеры фашистов – просто ничто. Он бьется за жизнь. Лейкоциты выписывают справку на жизнь. Лейкоциты не растут. Но и не падают – значит, выкарабкается. В другой исход никто не верит: Гриша так любит жизнь…

К нему приходит в больницу Юлий Ким, который в мае схоронил жену в Израиле, умершую от рака. Он сам нездоров. И два художника говорят о планах, начинают вместе работать.

Гриша звонит в театр: «Прикрой Любу (жена Гурвича. – Ф. Р. )», – просит помощника. А ей он уже давно сказал: «Я придумал, как тебе жить без меня». Она без него? Нет. Нет! Нет!!!

24 октября ему исполнилось 42. В Москве после представления в его кабинете артисты собрали стол с наскоро купленной закуской и выпивкой. Звонят ему в палату в Иерусалим и хором поют «Хэппи бездей». Потом записываются на камеру: «Мы тебя ждем, Гриша». Никто не врет.

Ночью (с 4 на 5 ноября 1999 года. – Ф. Р. ) ему станет плохо. Он позовет маму, которая с ним несколько месяцев: «Мама, я не понимаю, что со мной происходит». Дальше – беготня врачей, аппарат искусственного дыхания. Люба кричала из Москвы по телефону: «Положите ему трубку». Аппарат не смогли подтянуть.

Узнав о смерти Гриши, его артисты в этот вечер играют как никогда. За кулисами глотают таблетки. За кулисами плачут. И сквозь слезы, счастливо улыбаясь, выскакивают на сцену. Они ведь несут праздник. Праздник, сочиненный им…»