Влас Дорошевич - Дмитрий Савватеевич Дмитриев

Мир праху этого мирного человека.

Что за необыкновенный совместитель!

Контролер театра Корша, исторический романист и священник.

Старые москвичи не могут себе представить «старого Корша» без Д.С. Дмитриева.

«Корша героических времен».

В коридоре, при входе в партер, с правой стороны – человек в сюртуке, невысокого роста, очень белокурый, глуховатый на одно ухо.

С тем недоумевающим и немного растерянным выражением лица, какое бывает у глухих.

– Ваш билет!

У Корша шли оригинальные пьесы.

Чехова, Невежина, Владимира Александрова и других.

У Корша были превосходные артисты.

Давыдов, Киселевский, Рощин-Инсаров, Градов-Соколов, Иванов-Козельский.

У Корша были великолепные режиссёры.

Яблочкин [3] Яблочкин Александр Александрович (1821—1895) – русский режиссёр и актер. Работал в провинции, был главным режиссером в Александрийском театре, ставил спектакли в театрах Ф.А. Корша и М.В. Лентовского. , Синельников. [4] Синельников Николай Николаевич (1855—1939 – русский режиссёр, актер, театральный деятель. Работал в провинции и в Москве. В 1900—1909 гг. был главным режиссёром Театра Корша.

У Корша не стало ни пьес, ни актеров, ни режиссёров, – остались одни сборы.

Сборы остались, несмотря ни на что.

Москва любит насиженные места.

А при входе в партер, с правой стороны, бессменно стоял белокурый, глуховатый человек.

– Извините. Ваш билет!

Мимо него проносился, дергаясь, жестикулируя, крича, бурно-пламенный Петр Иванович Кичеев.

Он умел только проклинать актеров или сравнивать с Сосницким [5] Сосницкий Иван Иванович (1794—1872) – русский актер. Играл на сцене Петербургского театра, в молодости прославился в ролях молодых фатов, затем – как мастер отточенных социальных характеристик. . После первого акта он кричал с пеной на губах:

– Градов? Гнать! Помелом гнать со сцены! Из Москвы выслать его в двадцать четыре часа за такую игру! Лишить всех прав состояния.

После второго:

– Градов? Щепкин-с! Щепкин! Второй Щепкин! На площадь его вывести и театр вокруг него построить!

Медленно проходил, потирая руки и улыбаясь умной и тонкой улыбкой, Николай Петрович Кичеев.

Если он заходил в антракте к актеру и целовал:

– Позвольте вас поблагодарить за доставленное удовольствие!

Актер знал, что, значит, Николай Петрович назавтра его непременно:

– Выругает.

Бог знает почему, но он любил этот «иезуитизм».

Проходил «бог корректности» А.Д Курепин. [6] Курепин Александр Дмитриевич (1846—1891) – русский журналист, редактор журнала «Будильник» (с 1883 г.), фельетонист газеты «Новое время» (в 1876—1891 гг.).

Пробегал непременно чем-нибудь, а особенно кем-нибудь увлеченный Н.О. Ракшанин.

Величественно проплывал «маститый критик» «Московских Ведомостей» С.В. Васильев-Флеров, с морским биноклем через плечо.

В белых гетрах.

Величественный.

Всем видом спрашивая:

– Разве я не Сарсэ?

Литератор Д.С. Дмитриев никогда не написал даже двух слов о театре.

Там, за плотно прикрытой дверью, играли прекрасные артисты.

Оттуда доносился взрыв хохота, гром аплодисментов.

А он сидел в коридоре и обдумывал, вероятно, свои исторические романы.

Что связывало его с театром такими странными узами?

Сколько мог ему платить «голуба-Корш»?

«Рубликов» шестьдесят.

Но это:

– Определенное.

А литература нечто:

– На воде вилами писанное.

Газеты в Москве вскакивали и лопались, как пузыри на луже после дождя.

И не появлялась ни одна новая газета без «большого исторического романа Д.С. Дмитриева».

О, эти милые романы! [7] О, эти милые романы! – Имеются в виду такие «исторические произведения» Д.С. Дмитриева как романы «Государева невеста» (М., 1899), «Иван Мазепа» (М., 1899), «Таинственный дом» (М., 1901), «Золотой век» (М, 1902) и др.

Написанные на ученических тетрадках, четким ученическим почерком.

«Было прекрасное майское утро.

На площади в Новгороде шумел народ.

На возвышение вошел Гостомысл [8] Гостомысл (1-я половина IX в.) – полулегендарный первый новгородский посадник, который якобы завещал призвать варягов. и, по русскому обычаю, поклонился на все четыре стороны.

– Тише, тише! – заговорили в народе, – дайте боярину Гостомыслу слово молвить!

– Он человек старый! – сказал посадский Иван. – Пусть молвит!

– И почтенный! – благоразумно добавил горожанин Петр.

– Братцы! – сказал проникновенным голосом боярин Гостомысл. – Земля наша велика!

– Верное слово молвил боярин! – зашумели в толпе.

– Действительно, что земля наша велика!

– Не объедешь, – со слезами приговаривала Мавра.

– И обильна! – продолжал Гостомысл.

– И это правильно! – зашумела толпа.

– Правду-матку режет боярин!

– Чего только у нас нет! И лесу, и дерева всякого, и ржи, и сена!

– И меду! – добавили другие.

– А порядку у нас нет! – сказал Гостомысл.

Взвыл народ.

– Это действительно! Нет у нас порядку.

– Какие же порядки, когда авчирашнего дня на торгу свеклой у меня взяли… – начала было Мавра, но ее перебили:

– Стой! Не замай! Пущай боярин настоящее слово молвит.

И Гостомысл, по русскому обычаю, поклонившись на все четыре стороны, продолжал:

– Что ж, братцы, нам делать?

Толпа задумалась.

Продолжение следует».

И читали.

Успех «Московского Листка» кружил головы.

– Всякому хотелось в Пастуховы!

«Московские Листки» возникали десятками. Про таких издателей спрашивали:

– Этот с чего газету издавать вздумал?

– Спать не может.

– Почему?

– Пастуховские лошади очень громко ржут. [9] Пастуховские лошади очень громко ржут. – Имеется в виду материальное преуспеяние издателя «Московского листка» Н.И. Пастухова, позволившее ему завести собственную конюшню. См. также комм. к очерку «Петроний оперного партера».

Возникла «Московская Газета». [10] «Московская газета» – выходила в 1882—1884 гг., издание бульварного характера.

Кое-как питалась розницей, объявлениями. Но денег, чтобы даже объявить в других газетах о своем существовании, не было.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.