Виктор Савченко - Павел Скоропадский

Скоропадский забывает об Украине и отождествляет свою персону с аристократией, делающей свою карьеру вокруг двора Романовых. Барон Врангель писал о нем: «Среднего роста, пропорционально сложенный, блондин с правильными чертами лица, всегда тщательно, с точным соответствием форме одетый… Начальники были всегда им очень довольны и охотно выдвигали его на лучшие должности, но многие из товарищей его не любили. Ему ставили в вину сухость и замкнутость. Впоследствии в роли руководителя он проявил те же основные черты своего характера: большую старательность, трудолюбие и настойчивость в достижении поставленной цели. Порыв, размах, решительность – эти качества были ему чужды». В 1918 году В. Зеньковский добавил: «Гетман был высоким, стройным человеком, с порывистыми движениями, часто улыбался. Лицо умом не дышало, хотя на нем не раз можно было увидеть „умное“ выражение. Улыбка часто казалась тайной, насмешкой над чем-то, над положением, над всем – словно он играл роль и сам над собой иронизировал».

Тем временем Скоропадский становится еще и масоном, причем к 1914 году доходит до 4-й степени «тайного магистра» масонства. Он «засветился» в киевской масонской ложе Святого Андрея Первозванного и как член капитула «Нарцисс» мистического ордена мартинистов-розенкрейцеров. Украинские историки замалчивают политические убеждения и особенности карьерного взлета генерала Скоропадского, отмечая, что в политику он пришел только осенью 1917 года.

Но это не совсем верно. В 43 года Скоропадский был уже сформировавшимся человеком с либеральным кругом общения.

Первую мировую войну генерал Скоропадский начал командиром лейб-гвардии конного полка. Особенно он отличился в августовских боях 1914 года в Восточной Пруссии. В бою под Краушеном Скоропадский временно командовал 1-й бригадой конной гвардии, принимавшей участие в наступлении на Кенигсберг. За отчаянную атаку под Краушеном Скоропадский был награжден орденом Святого Георгия IV степени. Временно Павлу Петровичу довелось покомандовать конной дивизией. Начальником штаба дивизии Скоропадский назначил П. Врангеля. Впоследствии Павел Петрович вернулся к командованию конной бригадой, а затем снова руководил лейб-гвардии кирасирской дивизией. Вскоре Павел Петрович стал командиром бригады 1-й Конной гвардейской дивизии, в которую входили кавалергарды и конногвардейцы. В 1915–1916 годах Скоропадский временно командовал 5-й кавалерийской дивизией, гвардейским корпусом 5-й армии. С лета 1916 года он уже генерал-лейтенант. Гвардейский конный корпус, в котором воевал Скоропадский, был переведен на Юго-Западный фронт – на Волынь.

Новый, 1917 год начинался для Скоропадского успешно – он был временно назначен командиром 34-го армейского корпуса, базировавшегося в Подольской губернии и находившегося в резерве. В письмах жене он демонстрировал свою «фронду» – сочувствовал убийцам Распутина, критически намекал на военные и государственные «таланты» императора. Павел Скоропадский был сторонником великого князя Николая Николаевича Романова, которого он хотел видеть на престоле. После Февральской революции Николай Николаевич был назначен главкомом, правда, всего лишь на девять дней (2–11 марта 1917 года).

События 23–28 февраля 1917 года привели к победе революции, вся великая империя оказалась в руках вчерашних оппозиционеров. В письме жене, уже после революции, Скоропадский писал: «…в такую тяжелую минуту не могу без умиления упомянуть наше новое правительство, так разумно оно действует, и когда государь освободил меня от присяги, я ему, новому правительству, предан всей душой, что энергично доказываю в вверенных мне частях. Все эти господа: Родзянко, Львов, Гучков, Керенский и компания – рассудительные люди, и мы, и вся Россия должны благодарить судьбу, что власть захвачена ими, и дай бог нашей многострадальной Родине, чтобы они удержались у власти…» Скоропадский – революционный генерал – уговаривал и убеждал солдат поддержать Временное правительство и клеймил «мрачное прошлое».

Будущий гетман писал жене, что очень хочет принять «…активное участие в общественной жизни». Он мечтал о политической карьере, и в этом же письме жене он открывает свои сокровенные надежды: «Даниле [сын гетмана. – В.С .] необходимо учить малороссийский, я тоже купил себе книгу и собираюсь, возможно, сделаться украинцем, но, должен честно признаться, не очень убежденным». Фраза «сделаться украинцем» и желание выучить украинский язык свидетельствуют как об изменениях в национальной самоидентификации генерала, так и о намерении принять активное участие в украинской политической жизни. В марте 1917-го Скоропадский только думает стать «украинцем», привычно считая себя человеком русской культуры и либеральных убеждений. В воспоминаниях он отметит, что в марте 1917-го «…впервые узнал из „Киевской мысли“ об украинской демонстрации… подумал в то время, что это работа врагов с целью посеять распри в нашем тылу».

Скоропадский чувствует, что революция не остановится на полумерах, что настанет «черный передел» и погром усадьб, что вскоре из миллионера он может превратиться в нищего, отягощенного большой семьей. В апреле 1917-го Скоропадского убеждали в том, что генерал «…должен был бы принять участие в украинском движении, что… мог бы быть выдающимся деятелем, гетманом». 5 мая в Киеве открылся Первый Всеукраинский войсковой съезд, выступивший за автономию Украины и переформирование армии по национально-территориальному принципу. Съезд образовал Украинский Генеральный войсковой комитет при Центральной Раде, в задачи которого входила организация украинского войска. Вскоре Симон Петлюра стал главой Генерального комитета. Военный министр Временного правительства А. Керенский, прибыв в Киев 20 мая, заявил, что перегруппировка войск по национальному принципу в сложившихся условиях невозможна. Скоропадский считал, что украинизация разрушит армию и подтолкнет к распаду России. 10 июня Центральная Рада приняла свой Первый Универсал, провозглашавший автономию Украины. В Украине появляется свое автономное правительство – Генеральный секретариат во главе с писателем В. Винниченко. С. Петлюра был избран генеральным секретарем (министром) военных дел. Чиновники Временного правительства рассматривали деятельность Генерального комитета как «самозванство», что ведет за собой уголовную ответственность, «комитетчикам» угрожали арестами. Звучали призывы «оружием покарать предателей и австрийских шпионов». Общероссийское военное командование отказывалось от контактов с Генеральным комитетом, несмотря на то что процесс самовольной и стихийной украинизации уже пошел.

Читать дальше