Василий Веденеев - Амурные увлечения вождей

Вскоре слуги стали накрывать стол для ланча. Рузвельт закурил, глубоко затянулся, и вдруг лицо его исказила легкая гримаса боли. Он стал тереть лоб и шею ладонью.

– Ужасно болит голова, – извиняющимся тоном пожаловался он присутствовавшим в комнате.

– Открыть окно, сэр? – спросил один из слуг, но президент уже потерял сознание.

– Врача, врача! – истошно закричал кто-то из помощников Рузвельта.

Но спасти президента уже не удалось: через два часа, так и не приходя в сознание, он скончался. Согласно инструкции, личная охрана немедленно покинула резиденцию, чтобы немедленно начать охранять нового главу государства Гарри Трумэна, до этого момента являвшегося вице-президентом. Следом за охраной поспешно исчезли гости.

В полночь в резиденцию прибыла срочно вызванная вдова президента Элеонора. Она устроила форменное дознание помощникам и прислуге президента. Ей не стоило большого труда установить, что калека с несгибаемой волей ловко обвел вокруг пальца и жену, и мать!

Все считали, что в 1920 г. Рузвельт окончательно порвал с Люси Мерсье и, когда та вышла замуж, больше никогда не виделся с ней. Но на самом деле все оказалось далеко не так. Сила взаимного чувства Франклина и Люси оказалась настолько велика, что они продолжали встречаться еще двадцать пять лет, несмотря на жуткую болезнь Рузвельта, превратившую его в калеку. Мало того, Люси даже наносила тайные визиты в Белый дом.

– Проклятье! – все, что могла сказать Элеонора.

Якобы она лично распорядилась похоронить президента в закрытом гробу, и это породило массу версий и слухов, вплоть до того, что президента внезапно убили выстрелом в затылок, обезобразившим его лицо. Кто убил? Ревнивая Элеонора, которая застала в резиденции Уорм-Спрингс давних любовников? Или политические противники, причем в присутствии довольно многочисленной охраны? Да убили ли Рузвельта?

В данном случае куда важнее многолетняя любовная связь Рузвельта с Люси Мерсье, продолжавшаяся более тридцати лет! И, как уже говорилось, даже после того, как Франклин стал калекой, неспособным самостоятельно передвигаться.

Сейчас, наверное, многие не знают, кто такой Семен Михайлович Буденный, хотя средства массовой информации довольно часто напоминают о «подвигах» Первой конной армии, которой командовал С.М. Буденный в период Гражданской войны, и его совершенно провальных, приводивших к большим жертвам и обострению оперативной обстановки на фронте командных решениях в период Великой Отечественной.

Дочь маршала, Нина Семеновна Буденная, в советское время работавшая в одном из крупных партийных издательств, пользуясь своим положением, выпустила книжечку сусальных рассказиков об отце, в которых он представал чуть ли не былинным героем. Но тогда строго запрещали вспоминать слова возмущенного наркомвоенмора Льва Троцкого, который, побывав в Первой конной, предельно откровенно сказал о Буденном и его «войске»:

– Настоящая банда!

Троцкого считали врагом. Однако и слова верного слуги партии и народа, заместителя самого Феликса Дзержинского по ВЧК товарища Петерса тоже держали за семью печатями. А Петерс, между прочим, телеграфировал товарищу Ленину в Москву такими словами: «Банды Буденного заняли Ростов!..»

Далее сообщалось о жуткой резне, бесконечных погромах, беззастенчивых грабежах, эшелонах награбленного добра, прицепленных к ним салон-вагонах с гимназистками и монашками. Чекист «номер два» требовал у Ленина расстрелять бандита Буденного.

Правда жизни никак не похожа на сусальные рассказики дочери, в которых крайне скудно образованный, зато бесшабашно смелый и жестокий человек, обладавший определенной жизненной сметкой и хитростью, представал беззаветным героем в деле борьбы за счастье всех трудящихся.

Не стоит забывать: долгое время Первая конная армия С.М. Буденного являлась одной из сильнейших частей в Красной Армии. Отсюда происходили и определенные любовные метаморфозы с «первым маршалом» – не только в силу данных ему столь разными людьми характеристик, но и в силу обстоятельств, вознесших его на самый верх пирамиды коммунистического правительства и воинского командования времен советской власти…

Оставим в стороне все военные и политические перипетии биографии красного маршала-долгожителя – он прожил девяносто с половиной лет – и расскажем только о его официальных женах. Ведь, как утверждает людская молва, Семен Михайлович страстно любил не только лошадей. Впрочем, это совсем не удивительно – невысокого роста, но кряжистый и сильный, он был очень здоровым мужчиной: в царское время больных в армию не брали, тем более в кавалерию, где служба считалась непростой – кроме себя, кавалерист обязан обихаживать своего коня: чистить, убирать за ним навоз, кормить и так далее. К тому же вырос Буденный в многодетной крестьянской семье на юге России, но к казачьему сословию не принадлежал, о чем сначала открыто, а потом тайком сожалел всю жизнь.

Первый раз Семена женили практически по воле родителей в двадцатилетием возрасте. И срок подошел, чтобы на чужих баб не заглядывался, да и в семье лишние руки в работе не мешали: жену взяли крепкую да работящую. Однако семейная жизнь Семена Михайловича и Надежды Ивановны – так звали его молодую супругу – продолжалась вполне счастливо недолго. В Российской империи молодые люди двадцати одного года подлежали призыву на действительную военную службу. Призвали и Семена. В казачьи части, как не казак, он попасть не мог, хотя и призывался фактически из области Всевеликого войска Донского, поэтому определили Буденного в драгуны.

О любовных приключениях Буденного в период верной службы государю и отечеству, вполне естественно, ничего не известно. Можно только предполагать, что молодой здоровый парень вряд ли мог долго вытерпеть без женского общества. Зато точно известно: Семен Буденный старательно копил деньги на свой пусть маленький, но конный заводик и занимался платной выездкой лошадей-неуков для офицеров.

В период Первой мировой войны он воевал на Турецком фронте, проявил храбрость и стал георгиевским кавалером, как тогда говорили, «с полным бантом» – то есть получил все положенные по его чину унтер-офицера награды. Но война кончилась, началась революционная смута, и в конце концов Семен Буденный оказался дома.

Вскоре он сколотил отряд, который, по сути, являлся натуральной бандой и орудовал преимущественно по ночам – в отряде насчитывалось около тридцати сабель. Семена даже пороли за насилие и грабежи, однако судьба оказалась к Буденному благосклонной: он попал в подразделение истинного создателя красной конницы Бориса Мокеевича Думенко начхозом.