Роза Анохина - Сокрушенные сердца

– С этого времени школу я практически забросил. Не видел больше смысла в учёбе. Всё получалось и так, зачем учиться? Стал дерзким. Чувство безнаказанности только разжигало пыл. Если я и появлялся в школе, то без приключений не обходилось. Как-то слишком придирчивому учителю сжёг проводку. После этого учителя стали меня бояться.

Я редко перебиваю Дмитрия вопросами, но этот напрашивался сам собой: «Как ты считаешь, почему в твоей жизни так всё пошло? В чём причина?»

– Причин тут несколько. Мама работала в детском саду нянечкой, отец – сварщиком шестого разряда. Кстати, отец много читал, это впоследствии оказало на меня большое влияние. Мама на работе с раннего утра и до ночи. Где-то в глубине души я обижался – чужим детям внимание уделяет, а для своего сына времени нет. Отец был прекрасным специалистом своего дела, но частенько выпивал, так что тоже вниманием не жаловал. Не хватало мне, наверное, родительской ласки, любви и заботы.

Еще одна причина – нежелание мириться со скромным достатком в семье. Родители работали много, а денег всё равно не хватало. Я часто задавался вопросом: почему одни успешны, а другие – нет? Для меня это было фактом несправедливости, царившей в мире, и я пытался её восстановить. Надо признаться, что я вовсе не наслаждался своими беззаконными поступками. Я искал смысл. Причины всего этого. Много размышлял.

Жизнь родителей казалась мне обыденной и скучной. А тут, в 1988—1989 гг. стали появляться первые видеосалоны, где показывали американские боевики. Мне захотелось походить на героев фильмов. Что для этого нужно? В первую очередь, крепкое телосложение. Я стал заниматься в секции каратэ. Наличие обреза шестнадцатого калибра придавало мне большей уверенности в себе.

С тех пор в школе я практически не появлялся. По окончании восьмого класса мне выдали справку о том, что я прослушал курс и отправили в ПТУ учиться на штукатура-маляра. Но и там с учёбой и преподавателями не сложилось. С учебой не складывалось до такой степени, что я даже не умел писать. Уже намного позже, в тюрьме, я научусь писать…

Помню один случай. Мама пришла с работы и принесла зарплату за месяц – пять тысяч рублей. Я только ухмыльнулся. Бросил ей пачку денег и сказал: вот как жить надо!

Где брали деньги? Промышляли на вокзалах, раздевали людей, отбирали деньги, драгоценности, занимались рэкетом. Что самое интересное, все исправно платили. Это были легкие деньги, и мне даже в голову не приходило, что я делаю что-то незаконное. Я же «вершил правосудие»! Уже позже, после первой отсидки, мой запас оружия расширился. Я ходил с ножом, как у Рембо, изготовленным в колонии, газовым пистолетом. Ели в ресторанах, денег были полны карманы, все нас боялись, никто не связывался. Только изредка бывали стычки с милицией, которые всё больше озлобляли. Жизнь казалась легкой и беззаботной, но мне всё равно не давали покоя мои мысли. Я продолжал искать смысл. Продолжал «самокопание».

Однажды свершилось правосудие и над нами. Мы встретили сопротивление. Новый хозяин автостоянки отказался платить дань. Мы стали ему угрожать. В результате нас, как в кино, окружили четыре милицейских машины.

Это был 1993 год. Мне тогда было 17 лет. Приговор прозвучал как гром среди ясного неба: два с половиной года усиленного режима за вымогательство, статья 148, часть 2. Закрыли сразу из зала суда. Опять обида: не дали шанс переосмыслить, это же несправедливо!

В тюрьме у меня был друг, «смотрящий» за малолетними. Я ощутил поддержку, но всё равно негодовал по поводу своего положения. Картина вокруг, мягко говоря, была неприглядная. Почему я здесь? За что? Я не хочу такой жизни! Я просто хочу найти во всём смысл!

Тогда я впервые обратился к Богу: Господи, помоги мне оставаться человеком и выжить в этих условиях!

Мне исполнилось 18, и меня направили в исправительную колонию. Как раз в то время, в 1994 году, случился её захват. Всех стали развозить по разным колониям. В связи с этим меня отправили этапом в Архангельск. Предложили два варианта: на поселение или в зону. Я выбрал поселение, не зная, что судьба мне там уготовила.

Ноябрь, снег, мороз. Подземный сырой барак, пайка сухого хлеба и около 30 километров до жилой зоны. Мне по заявлению на имя начальника выдали паёк, которого хватило на неделю. Люди страдали дистрофией. В лесу находили съедобные поганки под снегом, варили их и ели. Нас было тридцать человек.

Здесь я начал «токсикоманить». Однажды мне явилось видение. … Я нахожусь в другом мире, неизвестном и непонятном мне. Является светлый человек, я понимаю, что это – ангел. Передо мной на табло высвечивается дата. Вокруг – свободное небесное пространство, чистое, воздушное, ясное, светлое. Появляется множество ангелов, пронося мимо меня чашу с белой прозрачной вуалью. Я пытаюсь ухватиться за вуаль, но ангел говорит: «Не трогай, это – ефа! Если не изменишься – погибнешь»!..

Я очнулся, не совсем понимая, что произошло. Начал всё вспоминать. Вспомнил дату на табло, записал её в свой блокнот. Что такое «еф а » я тогда не знал. Только много позже, когда прочитаю Библию, я узнаю, что «еф а » означает «мерная ёмкость». А чаша, которую пронесли ангелы в моём видении, была наполнена всякими мерзостями, которыми могла бы быть заполнена и вся моя дальнейшая жизнь. Уже тогда я начал понимать, что надо что-то менять в своей жизни. Но что? Как? На эти вопросы ответов не было.

Однажды судьба мне улыбнулась. В тайге я набрёл на какое-то оборудование. Обнаружил там разъёмы с золотым напылением, серебряные контакты с маркировкой 999 пробы. Вспомнив, как еще в седьмом классе мы сбывали в Москве радиодетали с золотосодержащим напылением, я решил, что и здесь тоже можно неплохо «навариться». Для этого мне нужны были подельники. Я поговорил с двумя подходящими людьми, разъяснил, что отсюда мы можем уехать «непустыми». Сферу нашей деятельности мы поделили: им серебряные провода, а мне разъёмы. Своим подельникам я сказал, что это – рондоль, про золото молчал.

После этого моя жизнь переменилась. Меня зауважали. Мы нашли строительный вагончик, установили там печь. Стали лучшей строительной бригадой. С усердием трудились – валили лес, пилили с такой скоростью, что тракторист за нами не успевал. После этого быстренько отправлялись «за трофеями», прочёсывая втроём лес.

Однажды на лесоповале произошел несчастный случай, заставивший вспомнить моё прежнее «видение». Я обратил внимание, что спиленное дерево валится прямо на моего знакомого. Полный решимости спасти его, я сам попадаю под это дерево, которое буквально вбивает меня в снег. Все решили, что я мертв. Бросают меня на капот трактора и везут, но тут кто-то замечает во мне признаки жизни. Когда я очнулся, вспомнил своё видение и полез в карман за блокнотом. Дата, «списанная» с табло, совпала с числом, когда со мной произошел тот несчастный случай. Это неслучайно, – подумал тогда я и вновь стал размышлять о том, как изменить свою жизнь.