Вадим Мальцев - Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

Каждый раз, когда основные заботы уходят на второй план и появляется возможность расслабиться, я прикрываю глаза, отключаюсь от текущей суеты и невольно попадаю в прошлое, крепко связанное с событиями военных лет и людьми, окружавшими меня. И это прошлое становится тем привлекательнее, чем дальше отдаляется от современности.

Сначала это происходило со мной сравнительно редко – иногда ночью, при плохом сне, иногда во время дремоты в вагоне метро, иногда дома в свободные от домашних дел вечера.

Однако сейчас это желание вспоминать становится мне неподвластным. Оно начинает вызывать какое-то внутреннее беспокойство, как будто связанное с незавершённостью важных дел, душевную неуютность, а иногда провоцирует головную боль. Обширная информация о событиях моих военных лет заставила искать разумное решение, и оно было найдено: перенести воспоминания на бумагу. Так как «бумага всё стерпит», я и начал писать. Эта работа увлекла меня, приятно вытягивала из памяти прошлое, очищала голову, а возможно, и совесть.

К великой радости и удивлению, у меня сохранился дневник военных лет, где записаны мои переживания, некоторые события и другие вещи, которые в то далёкое время мне были небезразличны. Теперь эти записки стали синхронизирующими импульсами моих воспоминаний.

Я решил, что моё изложение должно быть кратким, содержать малоизвестные факты и обязательно быть достоверным. Описывая прошлое, оказываешься, хотя и виртуально, помолодевшим на много-много лет и повторно можешь переживать, иногда по-иному, то, что было когда-то.

Моё сознательное детство прошло без отца, под присмотром матери, при полной свободе выбора развлечений того сложного времени. Различных развлечений было много, но ещё больше было испытаний, которые приходилось преодолевать для утверждения настоящей дружбы. Например, необходимо было просунуть голову в петлю и испытать смертельную опасность, когда из-под ног выбивали маленькую скамейку и обрезали верёвку. Увлекались изготовлением «зажигалок», заряжаемых серой от спичек, которые, как правило, не выдерживали силы заряда. Хотя я был уже ранен раньше из-за неумелого обращения с патронами, однако из «зажигалок» продолжал стрелять. Мой друг Ляся (Евграф Васильев), преодолев все трудности и испытания нашего детства, стал целеустремлённым, ответственным и очень порядочным человеком. Он был моим настоящим «кровным» другом – мы резали пальцы и «обменивались» кровью. Он нашёл меня после войны, когда был уже вторым или третьим секретарём ЦК КПСС Узбекистана. Наш третий друг не выдержал суровых испытаний детства и умер от заворота кишок. Эти события происходили в Сибири на станции Болотное, недалеко от Новосибирска, где я учился с 3-го по 5-й класс.

С 1937 года в Долгопрудненской средней школе (Московская область) моими друзьями были Миша Белькинд, Мирослав Чумало, Олег Ерофеев, Виктор Платонов, Миша Дулов и другие.

В начале учёбы мы, кроме всего прочего, увлекались чтением книг, старались подражать книжным героям, состояли в ОВВ («Общество весёлых волосатиков»), слушали чтиво Миши: «Лука Мудищев», «Юнкерская поэма» и им подобные произведения. В 9-м и в 10-м классах, с подачи Олега, посещали в Москве секцию борьбы самбо, тренером в которой был Анатолий Аркадиевич Харлампиев. Он был отличный воспитатель и хороший тренер: вырастил не только чемпионов, но и известных, уважаемых людей с высокими учёными степенями. В том числе мне знакомых: Чумакова, Гольберга, Латышева, Гаврилова. Мои борцовские успехи были скромными – за два года посещения тренировок и «открытых ковров» я получил только второй разряд. Зато я понял многое из того, что упорно внедрял в наши детские головы Анатолий Аркадиевич. Я усвоил, что такое хорошо и что такое плохо в нашей сложной реальной жизни, и старался придерживаться хорошего. Помню, как он отучил меня от курения, за один день и на всю жизнь.

Одни из лучших моих детских воспоминаний связаны с Крымом. Для меня Крым не просто полуостров, соединённый с материком перешейками. Он важнее – он часть моей Родины. В этом я убеждаюсь, вспоминая, как я мальчишкой в том краю проводил время в детские годы, как сержантом во время войны защищал его от фашистских захватчиков, как радовался желанной встрече после войны с памятными местами. Переживал я и непонятное для меня волюнтаристское политическое решение – передачу полуострова в состав Украины в 1954 году. Естественна была моя радость – воссоединение Крыма с Россией в 2014 году. Для меня – это сказочная страна, где не бывает холодной зимы, где воздух, наполненный морской влагой и ароматом трав, лёгок и целебен, где зреет чудесный виноград и благоухают розы, есть горы, перевалы, водопады, пещеры и яйлы (платообразные горные гряды).

Впервые мне удалось побывать на крымской земле в городе Севастополе вместе с мамой в 1935 году, накануне моего тринадцатилетия. Видимо, судьбе было угодно, чтобы моё близкое знакомство с местной жизнью и природой помогло в годину войны быть в числе защитников этой исторической земли и остаться живым.

Мы приехали в город русской славы в общем вагоне поезда из Москвы. Билет на поезд мама получила за работу зубным врачом в железнодорожной больнице, расположенной около Савёловского вокзала. А жили мы в это время не очень далеко от платформы Долгопрудная в посёлке Котово, рядом с обширной дворянской усадьбой Кузнецовых.

В Севастополе на площади, где стоит памятник адмиралу П.С. Нахимову, размещался Дом колхозника. В одной из комнат этого дома мы ночевали за небольшую плату, пока знакомились с городом. Прежде всего, нас удивила грандиозная батальная панорама «Оборона Севастополя 1854–1855 гг.» в Крымскую войну, написанная художником Ф.А. Рубо (1856–1928 гг.). Поражали её масштабы и реалистичность происходившего на Мамаевом кургане – главной тактической высоте Севастополя. Панорама была открыта 14 мая 1905 года одновременно с завершением строительства памятников защитникам города, в том числе Нахимову, Корнилову, Тотлебену.

Мы были очарованы видами портового города, его достопримечательностями: Приморским бульваром, ансамблем Графской пристани. Запомнился морской музей с корабельными орудиями и макетами известных боевых парусников прошлого. Конечно, я любовался кораблями и всем тем, что плавало по заливу. Запомнились некоторые названия больших кораблей: «Парижская коммуна», «Красный Кавказ», «Коминтерн». Внимательно разглядывал канонерские лодки, которые зачем-то подходили близко к берегу.