Станислав Аверков - Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки

… Судя по воспоминаниям современников, Александровский был в тридцатые годы одним из самых популярных дипломатов в столице Чехословакии. В совершенстве владея языком ("В Словакии меня принимали за силезского чеха, на Моравии за словака, а в Чехии за чехословацкого немца", – пишет он в одном из писем М.Литвинову), тонко чувствуя и языковые и политические нюансы, он легко вступает в контакт с представителями разных слоев, умеет и сострить и незаметно направить разговор в нужное русло, и "отбить" словесную "атаку". Он смог установить близкие, доверительные отношения с Эдуардом Бенешом – сначала министром иностранных дел, а потом и президентом Чехословакии. (Эта близость много лет спустя будет поставлена Александровскому в вину, когда его бездоказательно обвинят в том, что он якобы передавал получаемую от Бенеша сверхважную информацию, не только в Москву, но и в Берлин).

Александровский использует свое немалое влияние на Бенеша, чтобы склонить его к более тесному, более искреннему союзу с Москвой, организовать совместные действия против фашизма.

Отвращением и презрением к нацизму (может быть, слишком личным, слишком страстным?) проникнута его книга, вышедшая в Москве в 1938 году под псевдонимом С.Сергунов, "Угроза Чехословакии – угроза всеобщему миру". Сам заголовок свидетельствует о том, как кратко, но предельно точно формулировал Александровский суть "чехословацкой проблемы". Было ли столь же ясным видение этой проблемы в Кремле? Не берусь здесь отвечать на этот вопрос: это уже тема для отдельной статьи…

2 мая 1939 года в здании НКИД на Кузнецком мосту начала работать комиссия ЦК. В ней участвовали Молотов, Берия, Маленков, представитель НКВД Деканозов, назначенный замом наркома иностранных дел. Целью комиссии была полная ревизия деятельности советского внешнеполитического ведомства.

… Из старых работников НКИД многие будут репрессированы.

Но все же, видимо, надо считать, что тогда, в 39-м. Александровскому повезло… Но дальше события в его жизни начинают напоминать греческую трагедию…

А. Остальский, "Известия", № 209, 28.07.89».

Александре Ивановне стало плохо, она схватилась за сердце. Донара принесла ей валерьянку. Володя хотел было вызвать для нее «скорую помощь». Но Александра Иванова промолвила:

– Не надо, мне уже лучше. Какую замечательную газету ты показал нам, Станек! Ты не будешь против, если я буду называть тебя по-белорусски? Все, что в «Известия» написано, было ведь в моей жизни. И разрыв Чехословакии, и отправка в отставку Литвинова… На следующий день после того, как я отвела посла Александровского за пределы Борисова в лес, рано утром ко мне примчалась одна из моих осведомительниц о делах городской управы – секретарша самого начальника управы:

– Шурочка, немедленно всей семьей уматывай в лес! И с мужем, и с Вовой! Я подслушала разговор своего начальника с абверовцем. Приказано сегодня же утром арестовать тебя и всю твою семью. Неужели за тобой охотился абвер? Что ты сделала накануне?

Я разбудила мужа и сына. Муж с сыном, едва одевшись, убежали в одну сторону, я в другую. В партизанском отряде мы соединились. Там мне рассказали, что часа через три в наш дом ворвались полицейские…

В партизанской бригаде имени Щорса Александровского допросил начальник особого отдела Заварыкин. Рассказ полпреда превратился в романтическое историческое повествование. Особист был крепко озадачен. Судьба свела его с государственным и партийным деятелем высшего ранга. Ему можно было бы доверить руководство партийной организацией отряда. Но прежде надо было бы испросить мнение Москвы.

Сергей Сергеевич намекнул:

– Меня лично знает «всесоюзный староста» Михаил Иванович Калинин. Если бы узнал, что я нахожусь в белорусском партизанском отряде, он прислал бы за мной самолет.

– Калинин – председатель Верховного Совета СССР? Постараемся довести сведения о вас и до него. А пока автомат вам в руки! Сражайтесь! Доказывайте свою приверженность к советской власти. Одновременно просвещайте партизан. У вас ведь богатое революционное прошлое! Я очень надеюсь, что вы не прошли через абвер. Они вас пробовали вербовать? Рассказывайте мне, чекисту, все, без утайки!

– Они не догадывались, кто я такой. Если бы узнали, меня сразу же отправили бы в Берлин.

– Зачем?

– Конечно, на растерзание. Слишком много у меня было ранее связано с Германией.

Октябрь 1943 года был на исходе… Часы пробили четыре раза. За окном непроглядная темень. «Какое непривычное время для обеда», – подумал маршал, приглашенный за стол, уставленный яствами для обеденной трапезы.

К приглашенному обратился хозяин:

– Товарищ Жюков, только что товарищ Поскребышев передал мне бумаги. Это послание английского официального лица. У него несколько имен. Товарищ Жюков, вы поняли от кого оно и что ему нужно?

– Официальное лицо из Англии поздравляет нас с выигранным сражением под Курском. Но оно не должно было бы ограничиться поздравлением. Лучшая для нас похвала – это открытие Второго фронта. Тогда бы на только что завершившемся заседании Ставки мы не занимались бы подведением итогов танковой битвы, а намечали бы новую операцию по окончательному разгрому врага.

– Правильно, товарищ Жюков. Уинстон Леонард Спенсер Черчилль действительно восхищен танковой победой под Курском. А вот просьбу его угадать не просто. Английский премьер был бы рад, если бы Иосиф Сталин в знак доброго отношения к английской королеве послал в Лондон Козина дать несколько концертов.

– Иосиф Виссарионович, Вадим Козин – известный довоенный певец. «Утомленное солнце нежно с морем прощалось, в этот час ты призналась, что нет любви!». Два месяца назад мы освободили Харьков. 23 августа на центральной площади после митинга перед красноармейцами и харьковчанами пел Козловский. Люди обнимались и плакали от счастья. – Жуков улыбнулся.

– Радовались победители и освобожденные – наши советские люди. Черчилль Второго фронта не открыл. Но подавай ему певца! Потянуло уважаемого союзника на армянский коньяк и душещипательное танго. Товарищ Берия проверь, зачем английской королеве нужен Козин? У нас уже есть любитель сладкогласия – дипломат Александровский.

– Иосиф Виссарионович, – Берия блеснул очками, – жена Александровского Клара Спиваковская – Александровская была примадонной Венской и Берлинской опер…

– Лаврентий, оказывается ты, самый главный в стране энкэведист, не все знаешь! И Лейпцигской тоже. Певицы и балерины – твоя слабость. Но с Александровским надо разобраться по партийному! С его подачи был заключен Советским Союзом с Чехословакией договор о ненападении. Он нам ничего не принес, кроме ненужных забот. А всему виною Бенеш – чехословацкий президент. Подавай ему в общениях с нами посредника – Францию.