Станислав Аверков - Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки

Обратился ко мне:

: – Стас, ты уяснил, почему обстрелял Соединенные Штаты Америки?

– Из-за серийности аналоговых автомата дальности и автомата кажущейся скорости (цифровых автоматов дальности и кажущейся скорости в то время еще не изобрели – С. А.). В приборах харьковчанам удалось прошить всего четыре программы полета ракеты. Они пронумерованы по порядку – 1, 2, 3, 4. Перед запуском ракеты для поражения ею конкретной цели в полетном задании выбирается из автомата дальности и автомата кажущейся скорости одна из четырех программ, соответствующая этой цели. Все было бы так просто, если бы были всего четыре цели. И надо было бы выбрать одну из четырех. Но… Ведь целей для разных стратегических потребностей можно было бы придумать в Генеральном штабе превеликое множество! Чтобы удовлетворить все стратегические потребности, пришлось их разделить на серии по четыре штуке в каждой. Поэтому и возникли автоматы дальности и кажущейся скорости одной конструкции, но разной серии.

– Верно мыслишь. Не простую схему заложили в систему управления наши друзья харьковчане. Если поставить на ракету автоматы дальности и кажущейся скорости одной серии, а ввести полетное задание из другой серии, то что получится?

– Ракета сработает по номеру программы, например, «3», заложенном в полетном задании ракеты. Но сама программа полета не будет соответствовать полетному заданию, потому что автоматы дальности и кажущейся скорости были установлены в ракете другой серии.

– И что произойдет?

– Ракета выполнит полетное задание, но по другой программе. То есть в нашем случае ошибочно были поставлены автоматы дальности и кажущейся скорости, настроенные на обстрел пятидесятого штата.

– Какие выводы?

– Проверять, на ракете установлен ли автомат дальности необходимой серии!

– Вот этим ты и будешь заниматься на всех этапах работы с ракетой! Конечно, кроме твоих основных обязанностей! Этим же будут заниматься наши заводчане, харьковчане, военпреды, отдел анализа полигона. Но уже случилось, что у семи нянек дитя оказалось без глазу! Но основная ответственность лежит на тебе! А сейчас марш в сборочный цех! Сверь документацию на ракету с документацией на устанавливаемый в приборный отсек автомат дальности. Зарубил на носу! По указанию Янгеля следующую ракету будет отрабатывать на полигоне та же команда. Она уже набралась необходимого опыта на Гавайских островах. А теперь позволь дать тебе напутствие. Если и в этот раз ты обстреляешь Соединенные Штаты Америки, то в моем кабинете меня расстреляют, как первого мудака в СССР. Но перед этим я все же тебе оторву твои яйца, то есть твою мужскую гордость!

Сережа Ясенев, вздохнув, спросил:

– А какова реакция Янгеля? Ведь он мог из-за произошедшего приказать нас уволить?

Иосиф Менделевич, окинув нас своим могучим взором, произнес неожиданное:

– Его позиция такова. И я с ним согласен! Мы должны придерживаться позиции, занятой Государственной комиссией. Нельзя посыпать себя пеплом и рыдать. Мы должны на всех инстанциях показать, что этим пуском доказали работоспособность нашей ракеты. Ее перелет случайный! Госкомиссия дала поручение разработчику приборов разобраться в случайности перелета. Всем причастным к случившемуся организациям приказано ему помогать. То есть и нам. Для себя мы уже сделали выводы: тщательно контролировать все, связанное с обеспечением программы полета ракеты: составление программы, серийность приборов на борту ракеты, их соответствие полетному заданию. Контролировать наших коллег из смежных организаций. Отныне в этом твоя основная обязанность на полигоне, Станислав Иванович! Три шкуры буду с тебя драть, если упустишь что либо! Теперь ты наш главный представитель на полигоне по этой теме! Сергею Борисовичу поручается другая тема, такая же ответственная. И еще указание Янгеля: никому ни слова о случившемся! Это и распоряжение Госкомиссии! Дальнейший ход событий на международной арене будет зависеть от американцев. Как и все, завязанные в этой непреднамеренной «ядерной истории», мы должны отследить их поведение. Поднимут американцы международный скандал, вот тогда нашему министерству иностранных дел придется взять нас за грудки. Начнется расследование, поиск «стрелочника». Но пока будем придерживаться правил поведения, предложенных госкомиссией и Янгелем.

Шли дни. Харьковские прибористы без лишнего шума составляли документ о перелете. Не горели желанием высветиться штабисты полигона, не паниковали в НИИ-4 министерства обороны, молчало министерство иностранных дел. Радиостанции «Голос Америка», «Би-Би-СИ», «Свобода» как будто набрали в рот воды.

В один из дней пришло секретное приказание из нашего министерства: срочно прибыть в Москву специалистам из нашего КБ, а особенно бригаде испытателей 8К69!

«Ну все! Закончилась моя земная жизнь!» – подумал я и стал собирать пожитки.

В Москве, в главном институте нашего ракетного министерства общего машиностроения ЦНИИМАШе на нашу группу глянули и улыбнулись:

– Коллеги, почему вы такие мрачные? Мы вас срочно вызвали не на расстрел! А для тщательного осмотра и анализа обломков американской стратегической ракеты. Она при запуске на мысе Канаверал потеряла управляемость и вместо Атлантического океана рухнула на Кубу. Фидель Кастро подарил американские ракетные обломки СССР.

Узнав об этом, мы, причастные к Гавайям, поняли: квиты! Мы – американцев, они – нас! В результате – паритет.

Тем временем очередная наша стратегическая орбитальная «машина» была подготовлена к отправке на полигон. Мне пришлось досконально изучить формуляры на приборы, установленные на ней, самому убедиться в приборном отсеке в соответствии приборов их формулярам. Обзвонил смежников – готовы к работе на полигоне? Из Москвы и Харькова ответили: выписываем командировки!

Перед вылетом меня вызвал Игдалов. Иосиф Менделевич удалил из кабинета присутствовавших. Мы остались вдвоем.

– Стас! На полигон полетишь ты! Таков приказ Янгеля: запустить и эту орбиталку должна команда, работавшая с майской «машиной», – начал он «тронную речь». Но после этих приятных реабилитационных слов посыпались матюки.

После грозного монолога послал меня в … цех!

– Еще раз пока еще не задраили люки залезь в приборный отсек, сверь номера приборов с формулярами и полетным заданием!

– Я это уже сделал, Иосиф Менделевич!

– Еще раз проверь, (далее следовали матюки). А если за ночь кто-то поменял приборы! Ночью шли испытания! На полигоне следи за приборами и днем, и ночью! «Машина» должна попасть в камчатский кол! (Следует пояснить – точка прицеливания на камчатском полигоне «Кура» была не символичной, а реальной. Например, одинокая на болоте чахлая лиственница, игравшая роль забитого в землю кола).