Алекс Гор - Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть I

В безмыслии я просидел, наверное, с час. Разотождествление помогло мне освободиться от навязчивых дум о Юле. Сознание долгое время находилось за пределами тела, поэтому физически я ощутил себя необычайно легко. Я вышел из кельи, улыбнулся все еще яркому солнцу и легко запрыгал по камням вниз – по тем камням, по которым до этого пробирался с такой осторожностью.

Часть группы уже собралась на площадке перед монастырем, дожидаясь остальных. Мастер, от нечего делать, выбрал подходящий шест из толстой охапки бамбуковых палок (они предназначались для изготовления реставрационных лесов и стояли у стены), стал крутить его в руках, а потом вокруг тела, делая выпады в сторону воображаемого противника. Виртуозно это у него получалось! Я залюбовался. Мастер в совершенстве владел ушу, и когда-то я начинал учиться у него основам цигун. Позже я изучал и практиковал цигун по книгам Сьюи Минтана, мастера Шаолиньской школы, который учил работе с непривязанностью немного иначе, а именно Мастер не уделял место визуализации, в то время как в Шаолинской школе визуализации придавали большое значение. Но в любой школе цигун даже цели не ставятся. Просто нужно заниматься практикой, и когда-то ты получишь результат. Получая результат, занимаешься дальше. Поставленная же цель тебя привяжет к ней, и настоящей практики цигун не получится. Выполняя упражнения по руководству Сьюи Минтана, я научился очень четко визуализировать предметы. Можно было представлять тело в виде полой трубы и гонять по нему шар с помощью вытягивающихся до бесконечности рук – то вверх, то вниз. Также в шаолиньской школе большое внимание уделяется работе с энергиями, ее нужно чувствовать, вращая шар инь-ян энергии, и добиваться ощущения энергии Космоса. Мастер же практиковал как бы стиль без ощущений – по крайней мере, в рамках сатсангов. Через растворение в пустоте он давал ученику возможность понять, что человек – это не то, что он о себе представляет.

Когда группа полностью собралась, мастер отложил шест и сделал объявление о следующем монастыре. Мы разбрелись по машинам и поехали.

Первое что бросилось в глаза, когда я входил в этот третий по счету монастырь, был монах в желтой холщевой рубашке без пуговиц, надетой поверх бордового монашеского платья. Он сидел на бордюрчике нога на ногу сбоку от ступенек, ведущих от нижней площади ко второму ярусу домов. Он несколько отличался от увиденных мною до этого монахов. Я не мог понять чем. В нем был как бы виден легкий налет светскости, но и глубокая мудрость одновременно. А главное – эта притягивающая безмятежность, свойственная только великим мастерам. Мне хотелось спросить у этого человека хотя бы что-то, но я не знал что. И проходя мимо, я только сказал по-английски:

– Очень красивый монастырь!

И он, не меняя легкой улыбки своего лица, ответил:

– Да, красивый!

Я отправился дальше. Посетив все монастырские храмы и обозрев красивый вид на горную долину с крыши, спустился вниз. Монаха уже не было. Выйдя из ворот на вьющуюся по склону горы улочку с торговым рядом, стал бродить от одного прилавка к другому, рассматривая сувениры, но лицо монаха не выходило из головы. «Надо с ним хотя бы немного побеседовать о практиках», – подумал я и вернулся в монастырь.

Я обнаружил его на пустынной каменной площадке, построенной над глубоким обрывом. Монах тихо стоял перед невысоким бортиком и созерцал даль. Я остановился у бортика с другого края. Не поворачивая головы, монах неожиданно сказал все на том же хорошем английском:

– Вы хотели у меня что-то еще спросить?

– Да. Но я не знаю с чего начать. Меня интересуют практики.

– Работа с инь-ян энергиями?

– Вот это да! Откуда вы знаете, ведь в буддизме нет такого определения, как инь-ян энергия… Это понятия даосов!

– Прежде, чем попасть в этот монастырь, я изучал еще много чего, в том числе и даосские практики.

– Вы вообще-то не очень похожи на тибетца…

Монах повернул ко мне лицо.

– Отец у меня с Тибета, а мать из центральной Индии. Сам я закончил университет в Дели, потом Кембридж в Англии. Меня зовут Цзяньян.

– Алекс, – представился я. – Что означает ваше имя?

– Чудесный звук.

– А что заставило вас оставить цивилизованный мир и поселиться в монастыре?

– Вы задаете очень много вопросов монаху, – казалось, он задумался, потом ответил. – Любовь.

– У вас была несчастная любовь?

– Нет, хотя без кризисов нельзя дойти до смысловых глубин бытия, просто в какой-то момент пришло понимание… Для чего мы приходим в этот мир. Вы знаете для чего вы живете?

– Ну я должен выполнить какие-то задачи. Я писатель…

– Писатель? – удивился он. – Похвально!

– И я хочу, например, реализоваться в творчестве…

– Ну а еще какие у вас цели?

– А разве этого мало? Бог – Творец и мы должны стремиться к его подобию…

– Мало. Любая наша работа в этом мире ничто по сравнению с обретением чувства высшей любви. Я говорю о любви не к одному человеку и не к группе людей, а о любви высшего порядка, о любви ко всему сущему во Вселенной. Это понимание приходит не сразу. Монашеская жизнь буддиста во многом способствует этому.

– А как же женщина, ведь вы такой умный, образованный, красивый лишили кого-то своей индивидуальной любви…

Он почти резко прервал меня:

– У каждого своя карма. Да, мы связаны с телом… Несмотря на то, что я пришел к единству понимания того, что Бог есть во всем и что все есть энергии, которые можно просто наблюдать и в принципе вообще можно ничего не делать, все ж таки от кармы тела никуда не деться и человек должен выполнять свои жизненные задачи. Обычный человек делает свою социальную работу, заводит семью и продолжает свой род. У монаха же другие задачи. Монахи трудятся на благо общины и работают со своим внутренним миром, согласно буддийским учениям.

– Но вы же должны знать, что есть метафизические законы устройства мира. Есть высшее женское и мужское начало. Оно воплощено в людях. И также все во Вселенной устроено от низших миров к высшим. Есть Шива и его жена Шакти. Мужская энергия Бога соединяется с женской высшей энергией, и обе эти энергии создают наш проявленный мир. По крайней мере, я так понял учение индуизма. А в буддизме, помнится, верят в некоторых индуистских божеств… Созданный по подобию Бога, не может обойтись без взаимодействия с женской энергией.

– Для этого у нас существует тантра, говоря даосским языком – взаимодействие инь-ян энергий внутри самого человека.

– Вы не могли бы мне рассказать о тантре и каких-нибудь еще буддистских практиках подробнее?

– Мы можем поговорить об этом, но не сейчас. Вам пора идти, вас ждет группа, а мне пора готовиться к вечерней службе.