Валерий Чумаков - Сорокоумовские. Меховые короли России

Его императорское римское величество, известившись об их прибытии, отправил им навстречу свои экипажи вместе с придворными особами, чтоб их привезли самым великолепным образом, как его величество признавал то при личным. Итак, они скоро и живо были привезены в их помещение. После того 18 июля послы пожелали представиться его императорскому величеству, и он опять послал за ними свои собственные кареты вместе с придворными особами. Таким образом, они вскоре и поспешно были привезены к его императорскому величеству. Тут-то все видели, как алебардщики и драбанты стояли в порядке от императорского дворца до Московского посольского дома. Когда же послы приехали ко дворцу, они, как я слышал, вышли из экипажей и попарно пошли в порядке пешком. И кто пожелает, увидит их представленными здесь воочию, на рисунке. А самые знатные между ними будут названы здесь по именам.

Московское посольство к его императорскому римскому величеству. Главный посол князь Захарий Иванович Сугорский, дворянин и наместник Белозерский, идет впереди, в червленном золотом платье и меховой шапке. Рядом с ним шел его товарищ, Андрей Гаврилович Арцыбашев, дьяк, в синем золотом платье.

Во второй паре шли принадлежащие к посольству дворяне или бояре, как то: Третьян Дмитриевич Зубатый-старший, в белом платье с золотыми цветами и в высокой шапке. Его товарищ Мамлей Иванович Илим, дворянин. В золотом платье с красно-золотыми цветами.

В третьей паре шел подьячий по имени Афанасий Михайлович Монастырев. Он нес верющую грамоту в красном кармазине. Одет был весь в красном. Другой, что подле него шел, – простой дворянин. В голубом шелковом платье.

В каком платье, нарядах и уборах по своему обычаю шли пятеро послов к его императорскому величеству, о том дает понятие этот рисунок. Тотчас за этими послами следовало двадцать особ менее знатных. Между ними было также два мальчика, прислуживавших им. Из числа помяну тых особ более важные несли подарки, которыми великий князь почтил его им ператорское величество.

Подарки были следующие.

Во-первых, главный посол поднес от имени своего государя, великого князя московского, его императорскому величеству сорок соболей и от себя также со рок соболей. Дьяк поднес его императорскому величеству также сорок соболей. Дворяне каждый также по сорок соболей. Подьячий поднес его императорскому величеству пару соболей и обоим моло дым принцам, сыновьям его императорского величества, каждому также по паре соболей. Когда означенное посольство поднесло свои подарки и исполнило свое поручение, оно было отвезено домой по-прежнему со всеми почестями. И потом его императорское величество угощал их обеденным столом. А 15 сентября они все совершенно покончили и получили от императора с удовольствием подарки. 17-го числа они собрались и вместе поехали обратно домой.

Итак, после того как великий князь пожелал обратиться к Римской империи, для пользы и блага христианства и чтобы мужественно дать крепкий отпор тур ку, мы должны теперь просить Бога, чтоб он соизволил помилосердовать о нас и своею могучею десницею защитил нас от турка и всего его войска и дал нам спа сти славу своего имени.

Также чтобы он отечески призрел свое бедное христианство и сохранил нас повсюду при своем благом слове, дабы мы могли, наконец, через его святое имя быть вечно блаженны. Аминь.

Изображение церковных обрядов, употребляемых московитами при их бого служении, как это видно на нынешнем Регенсбургском имперском сейме.

Если ты хочешь знать, какое у них богослужение, то у них есть христианские образа. Их было тут всего пять, совершенно наподобие алтаря. Но главный образ был возлюбленного Господа нашего Иисуса Христа. Перед каждым образом горело по восковой свече. Мне рассказывали также за достоверное, что их священники – греческие монахи. Я видел перед алтарем одного такого: он стоял в одежде того вида и образа, как изображено на этом рисунке. Он читал по книге, а около него стояло два московитянина. Они прислуживали ему у алтаря: один справа, другой слева.

То один читал, а пели двое; то читали двое, а пел один. Еще одно я здесь замечу: когда упоминается на их языке имя пресвятой Троицы, они тотчас же кладут три крестных знамения себе на лоб и на грудь, как это мне хорошо известно, и с набожными телодвижениями падают ниц на землю.

Мы молим тебя, Господи Иисусе Христе, Спасителю всего мира, обрати эти народы и все, какие должны быть обращены, приведи их к познанию твоего имени и святого твоего слова. Этого желаем мы им. Аминь. Печатано в Праге у Михаила Петтерле. По привилегии его императорского некого величества не перепечатывать и не воспроизводить или копировать в малом или большом виде».

Всего на гравюре изображено около 30 человек. Даже если предположить, что дворянами из них было всего 20 человек, 20 по 40 соболей – это 800 шкурок, вполне неплохая цена за то, чтобы в случае восхождения на польский престол австрийского принца Эрнеста, чего желал Максимилиан II [8] Максимилиан II (1527–1576) – император Священной Римской империи, также король Богемии, король Германии, король Венгрии и Хорватии и эрцгерцог австрийский. Представитель династии Габсбургов. , «Литовское бы великое княжество и с Киевом и что к нему города» отошли бы к государству Московскому. К сожалению, несмотря на богатые дары, посольство не закончилось полным успехом. Но тут дело не в подарках и не в политических амбициях. В дело вмешался злой рок: во время четвертого тура официальных переговоров римский император тяжко занемог и через несколько дней скончался. Но в памяти европейцев щедрые русские остались навсегда.

Между тем щедрость эта царю уже тогда давалась не так легко. Европейские и российские леса вследствие хищнического истребления пушного зверя оскудели. Как писали летописцы того времени, «зверь выплошал». Зайца или лису поймать еще было можно, а вот куницу или хорошего бобра – уже проблематично. Не говоря про соболя и горностая.

Государству Московскому срочно надо было искать источники пополнения своих меховых кладовых. Хотя бы для внешнеполитических целей.

Между тем совсем рядом с Московией меха было много. Буквально за Уральским хребтом, который тогда называли Каменным поясом, где народу жило значительно меньше, а лесов было несравненно больше, песцов и соболей водилось столько, что их можно было практически ловить руками. Например, камчадалы, давали за железный котел столько соболей, сколько их в него влезало. А, перейдя в Тобольск, купец продавал, например, черно-бурую лису за столько серебряных монет, сколько влезало в ее чулок. Однако вплоть до XVII века походы за мехом были отнюдь не безопасны. Кроме того, что надо было знать нормальные торговые пути, так еще на уральских перевалах во всю орудовали разбойничьи шайки, терпеливо ожидавшие таких вот рисковых любителей быстрой наживы. Так что за возможность получения сверхприбыли купец вполне мог заплатить не только всем товаром, но еще и своей жизнью, которая в этих местах стоила значительно меньше, чем шкурка соболя.

Читать дальше