Геннадий Табаков - На виражах жизни

Пишу эти строчки, а в сердце щемит от слов «зачислен навечно», на деле эта вечность оказалась коротка! Уже более года как, современными реформаторами полностью ликвидировано, как и много других, наше прославленное Танковое Училище! Но об этом позднее.

А мы в первые дни, как молодые цыплята за наседкой, строем ходили за командиром взвода лейтенантом Пятковым от одного учебного корпуса к другому, знакомясь с учебной базой.

На этой базе за три года командиры и преподаватели должны подготовить и сформировать из нас грамотных офицеров-танкистов, умеющих делать все: командовать танковым взводом, стрелять из всех видов оружия, водить все виды боевой техники, стоявшей на вооружении в танковых частях, знать и уметь пользоваться всеми радиостанциями, найти и устранить любую неисправность, отремонтировать, эвакуировать, вытащить из болота при помощи полиспаста танк, подготовить его и преодолеть под водой любую водную преграду и т. д.

Поэтому в нашей программе преобладали военные предметы обучения, а общеобразовательные изучались по программе техникума, да и только на первом курсе.

Встречаясь с друзьями с «вышки», так мы называли четырёхгодичный курс, я слышал недовольство тем, что многих «потопила» высшая математика и другие общеобразовательные предметы, преобладающие в обучении. Они с завистью слушали рассказы о том, как мы стреляем и водим боевую технику.

С первых дней учёбы начали изучать устройство пистолета ПМ (Пистолет Макарова), о чем я только мечтал в детстве. Я полюбил огневую подготовку, с нетерпением ждал все занятия, особенно по практическому выполнению стрельб.

На огневом рубеже… Г. Табаков

Было символично, что огневую подготовку у нас вёл майор Юрий Филатов, когда-то бывший у моего старшего брата Владимира командиром взвода. Этот грамотный офицер, умел не только толково разъяснить материал, но и практически обучить любому приёму стрельбы и подготовки оружия к ней.

Он часто приводил примеры из своей службы, рассказывая иногда и о моем брате, мастере меткого огня. Я слушал и гордился братом! Все это ещё больше стимулировало меня в изучении военного дела.

Как-то незаметно пролетела осень и наступила первая амурская зима, которая резко отличалась от предыдущих зим в Восточном Казахстане и тем более на Кавказе.

Снега здесь почти не было, а пронизывающий ветер, иногда при минусовых сорокоградусных температурах, постоянно гулял между сопок по всей Моховой Пади, как будто искал выхода из этой долины, замораживая по пути все, что ему попадалось. А попадались ему, обычно, мы, занимающиеся на полевых занятиях тактикой, топографией, стрельбой, вождением и т. д.

Наши шинели и сапоги плохо защищали от холода, а вернувшись в казарму, частенько, приходилось отрывать от подошвы примёрзшие портянки. Легче было, когда занимались на боевой технике, тогда мы облачались в застиранные ватные комбинезоны и валенки с резиновой подошвой.

Все это хранилось большой кучей в горячей сушилке и найти комплект по своему размеру везло тем, кто первым проникал в неё. Часто один валенок попадался великим, а в другом нога была, как в капкане на волка.

Все это было терпимым, а вот ватные штаны, подпоясанные ремнём, были без высокой защитной спинки и при наклоне, обе рубахи, летняя бязевая и зимняя байковая, постоянно выскакивали из-под ремня и спина, один на один, оставалась с холодным ветром.

Только через много лет кто-то додумается шить тёплые штаны для военных в виде комбинезона и почти до самых плеч. Не скрываю, что первую зиму я часто болел и лежал с высокой температурой в медсанчасти.

В результате всех зимовок я приобрёл не только закалку и опыт выживания в этих условиях, но и, в придачу, хронический радикулит, который напоминал о себе всегда, когда спина попадала под сквознячок. Только на пенсии, заведя пасеку пчёл, стал постепенно забывать об этой нудной болезни.

Быстро пролетали учебные дни и мне все реже вспоминался дом. В выходные дни, когда многие курсанты уезжали в город в увольнение, я вместе с Виктором Власенковым, периодически обновлял и совершенствовал Ленинскую Комнату.

Оформляем Ленинскую комнату… Г. Табаков И В. Власенков

Задание ставил лично командир роты майор Горкун, у которого инициатива в этом вопросе перехлёстывала через край, а мы все свободное от учёбы время рисовали и писали, вернее, рисовал больше я, а Виктор писал на стендах красивым шрифтом.

Между делом, я перечитывал по несколько раз полученные письма. Из дома писали с тревогой об обострении болезни отца, вынужденного месяцами лежать в больнице. От друзей письма приходили все реже и реже, только не забывали меня сестры Кубышкины.

Старшая сестра Люба писала обо всех новостях в Шемонаихе и передавала приветы от Вали, присылая иногда фотографии.

Я мечтал на зимних каникулах поехать в отпуск и увидеть всех, а для этого надо было отлично учиться и сдать все нормативы по физической подготовке.

И я учился, закончив полугодие круглым отличником. Физическая подготовка тоже давалась легко, а стометровку, полосу препятствий, кросс на 3 километра бегал в числе лучших.

Лыжные кроссы бегали зимой по воскресеньям, предварительно насыпав лопатами снег на лыжню, которая первыми лыжниками быстро разбивалась, а последние шли уже почти по сухой траве. Вечерами, как и все, занимался на перекладине, тренируя тело силовыми упражнениями.

Перед лыжным кроссом по Моховой Пади…

Подводя итоги полугодия, командир роты вывел из строя меня и ещё несколько отличников и объявил, что за отличные успехи мы заслужили отпуск в период зимних каникул.

Выслушав это, я обрадовался, но радость была преждевременной! Отпустили в отпуск только тех, чьи семьи проживали в пределах Дальнего Востока и Забайкалья.

Вот когда я впервые пожалел, что уехал так далеко от дома! Все каникулы я провёл в казарме, оформляя Ленинскую комнату и различные стенды с экранами успеваемости, делал косметический ремонт казармы, совместно с курсантами, которых не отпустили из-за слабой успеваемости, низкой физической подготовки или нарушений воинской дисциплины.

Но когда вновь начались занятия по общеобразовательным предметам и боевой подготовке, то все забылось и я с головой погрузился в учёбу! Все давалось легко, да и уже стыдно было получать низкие оценки, которые могли понизить мой рейтинг в экране успеваемости нашего взвода, где против моей фамилии краснели только отличные оценки.