Илья Дименштейн - Рига известная и неизвестная

На новой площади – Виенибас – во время праздников постоянно звучали здравицы в честь вождя. Там шли постановки, в которых играли Улманиса. При этом сам он сидел в ложе с дипломатами и смотрел на действо. Позже посол Англии писал, что это было отвратительно.

Ульманис собирался снести старые здания не только на Карловском проспекте. Улицу Калькю в районе нынешнего Театра русской драмы хотел превратить в широкую магистраль с выходом к Даугаве. Не успел, но на Ратушной площади под бульдозер пошли 16 средневековых домов. Там собирались возводить высоченную Ратушу.

– Самое интересное, что по проекту Ратуша должна была закрыть церковь Петра, – рассказывает Жагарс. – Ульманис сознательно шел на это, хотел, чтобы у Риги была новая латышская панорама вместо немецкой.

Но название парка 1905 года он не тронул.

– Он ведь сам 5 месяцев сидел в псковской тюрьме во время революции 1905 года, – говорит историк. – По обвинению в участии в революционных событиях. Выступал в валмиерской газете со статьями о карательных экспедициях. Разобрались, сказали: не виновен. Словом, каким – то боком пострадал. Вероятно, поэтому и оставил название, которое дали парку соцдемы.

Кстати, во время переворота по приказу Улманиса парк занял расквартированный поблизости 5–й полк. Улманис боялся, что именно этот парк соцдемы превратят в свою крепость. Страхи оказались лишними.

После смерти бывшего первого секретаря ЦК КПЛ Арвида Пельше его именем назвали РПИ и строящийся телецентр на Закюсале. Письма туда присылали по такому адресу: набережная Арвида Пельше. Во времена Атмоды все эти названия поменяли. Но поступили как хунвэйбины. Сорвали гранитную доску с РПИ и утопили в Даугаве.

В советское время с наименованиями хватало идиотизма – появились площадь Чернышевского в Старом городе, улица Миера. До войны эта улица называлась Каролинес и лишь маленький кусочек у кладбища – Миера. Коммунисты решили: о, мир, это то, что надо. И всю улицу назвали Миера. А слово это означало спокойствие, умиротворение – ведь улица находилась у кладбища.

– Разговоры о том, чтобы вернуть улице Горького довоенное название – Валдемара, велись после горбачевской перестройки, – вспоминает Эрик Адольфович. – Но долго на это не решались. Валдемару просто не повезло – на улице находился ЦК. Во время обсуждений говорили: вот, мол, приедут высокие товарищи из Москвы и обязательно поинтересуются, в честь кого улица – революционера, большевика, писателя? Ах, младолатыша? А кто это такие? Поэтому подальше от греха и тянули с переименованием.

В конце 1980–х, когда Рижская дума скопом переименовала около сорока улиц, вышло не лучше. Никакой аргументации, объяснений – меняем советские на довоенные. Жагарс тогда не побоялся выступить против переименования улицы Стучки. Но ему даже никаких доводов не привели.

Лишь один пример действий современных чиновников от топонимики. В Пурвциемсе была улица Георга Гайле – в честь послевоенного директора ВЭФа. Сейчас она превратилась в Унияс.

– Но это глупость, – разводит руками Жагарс. – До войны была Униона иела. А названа она была в честь завода «Унион» – прадедушки ВЭФа, который в 1915 был эвакуирован в Харьков. Если переименовывать, то в Униона, а не в Унияс.

Среди самых оригинальных сооружений Задвинья – водонапорная башня на улице Алисес. Ее автор тот же, что строил Академию художеств, – балтийский немец Вильгельм Бокслаф.

Два столетия назад в этих местах находилось поместье Шварца. Тогда многие состоятельные рижане на лето перебирались из душных крепостных стен за город. Со взморьем еще не было железнодорожного сообщения, не было вилл в Межапарке, поэтому дачи и небольшие имения поднимаются прямо на левом берегу Двины. В 1812 году во время пожара почти все они сгорели. Но хозяин «Шварцмуйжи» не пал духом и через несколько лет построил новую усадьбу. Были тут и собственный лес, и аллеи, гроты, беседки, в которых можно было мило беседовать с прекрасными фрейлинами о Гофмане и Шиллере. В конце XIX столетия владельцы поместья решили открыть частную улицу – Луизы. Подали заявку в городскую управу. Власти не согласились – не понравилось название. Несколько лет ушло у владельца поместья на то, чтобы придумать новое. Наконец 19 декабря 1901 года возле улицы появилась табличка – Алисовская, частная улица. До Второй мировой войны тут было лишь несколько строений. Большую часть занимали лес и дюны. На их месте дома появились уже после войны.

Одним из самых первых сооружений Алисовской стала городская водонапорная башня. Она была нужна не только городу, но и жителям этого района – для улучшения водоснабжения. Работы продолжались несколько лет – с 1910 по 1912 год.

Если будете проходить поблизости, остановитесь около этого великолепного сооружения. Портал украшает герб Риги. С башнями, ключами, львом в городских воротах. Строительство велось из доломита, красного кирпича, традиционного для многих рижских общественных сооружений тех лет. Венчает башню черепичная крыша с флюгером. Под ним – глобус.

В орнаменте архитектор использовал и битое стекло от пивных бутылок. Рассказывают, что он сам гулял по окрестным улочкам и собирал бутылки из – под пива. Можно представить, с каким презрением смотрели на него господа в пенсне и с тросточками.

Строительство обошлось городу в 139 429 золотых рублей.

Высота башни при рождении – 32,5 метра, но в 1939–м она… подросла на 7,5 метра. Это было необходимо для ее более успешного функционирования. Крышу поднимали домкратом, а стены нарастили каменщики. Руководил перестройкой инженер Павил Павуланс.

У каждой из старых водонапорных башен Риги свое название. Те, что на Маза Матиса, – Анна и Жанна, задвинская – Алиса.

Отец Алисы прожил долгий век. Он родился в Риге в 1858–м. После окончания Рижского политехнического института до 34 лет работал помощником профессора Коха, а затем создал собственное архитектурное бюро. В Риге на счету Вильгельма Людвига Бокслафа более двадцати зданий: многоэтажные жилые дома, общественные. Самые известные из них – Академия художеств, церковь Креста в районе Тейки – на углу улиц Ропажу и Крустабазницас, велосипедная фабрика Лейтнера на нынешней Бривибас, 137, дом для священника церкви Мартиня на улице Баложу, 27 (сейчас тут Музыкальная школа им. Паула Юрьяна). Бокслаф – автор лютеранской церкви в Дубулты, рядом с вокзалом, усадьбы в Малпилсе, Яунмокского замка. Один из лучших рижских архитекторов умер в Познани на исходе войны, в 1945 году. Ему было 87 лет.

Через год у Рижского зоосада юбилей – 100 лет. Сотрудники работают над книгой, которую планируют выпустить к круглой дате. В архивах, библиотеках обнаружены малоизвестные материалы.