Юрий Толстой - Из пережитого. 4-е издание

В результате произошло провозглашение Донецкой и Луганской народных республик, заявивших о своем выходе из состава Украины.

Крым и Севастополь вначале на референдуме, а затем через парламент, избранный в 2010 году, заявили о своем выходе из состава Украины, после чего обратились к России с предложением принять их в состав Российской Федерации в качестве ее субъектов. Это предложение с соблюдением предусмотренных российским законодательством процедур было принято. Воссоединение Крыма и Севастополя с Россией вызвало единодушное удовлетворение многонационального народа Российской Федерации, ибо Россия наконец показала, что об нее нельзя бесконечно вытирать ноги, как это было при Горбачеве, Ельцине и крутившихся вокруг них бесхребетных деятелях, а то и прямых агентов влияния.

Это акт исторической справедливости, ибо ни один русский не мог примириться с тем, что Крым и город русской славы – Севастополь, обильно политые кровью многих поколений граждан России и Советского Союза, независимо от их национальной принадлежности, оказались под юрисдикцией другого государства. Положение стало совершенно нетерпимым, когда к власти на Украине в результате антиконституционного переворота пришла хунта, которая в качестве одного из первых своих программных лозунгов объявила создание на Украине этнически однородного государства. Особое чувство негодования, смешанного с презрением, вызывает губернатор Днепропетровской области Коломойский, который финансирует карательные отряды, приказывая убивать потомков тех, кому обязан жизнью. Коломойский забыл или никогда не помнил, кто ценою собственной жизни спас от холокоста его предков, без которых он вообще бы не родился. Коломойскому придется горько в этом раскаиваться. Ведь он откармливает чернорубашечников. Если они останутся у власти, то отправят в газовую камеру и его самого, и его ближних. К сожалению, история ничему не учит. Наиболее емко охарактеризовал Коломойского общественный деятель Израиля, политолог Авигдор Эскин. Он сказал: это наш фекалий. К этому трудно что-либо добавить.

Мы уже не говорим о том, что Крым был передан Украине непредсказуемым Хрущевым с грубыми нарушениями действовавшей в СССР Конституции 1936 года. Сейчас спорят, почему Хрущев это сделал – то ли замаливая грехи за репрессии, которые он раскручивал на Украине в тридцатые и последующие годы, когда ею руководил, то ли для того, чтобы заручиться поддержкой политической элиты на Украине в борьбе за власть, которую он вел с другими членами политического руководства страны – Молотовым, Маленковым, Кагановичем и другими (передача Крыма происходила в 1954 году, когда эта борьба разгоралась). В то, что Хрущев действовал под влиянием раскаяния, я не верю. Это был хитрый прожженный политикан, который вел борьбу не только за власть, но и за выживание себя и членов своей семьи, ибо хорошо знал нравы своих «друзей» из Политбюро, которые без всякого сожаления уничтожали друг друга. С этой точки зрения Хрущев ничем не отличался от тех, с кем вел борьбу, как впрочем, и от Берии, которого заблаговременно умертвили в 1953 году.

Теми же мотивами Хрущев руководствовался и в 1957 году, когда пошел на сужение компетенции Союза ССР в области законодательства, передав принятие кодексов по соответствующим отраслям законодательства (в том числе и гражданского) в ведение союзных республик. Тем самым был внесен вклад в нарастание центробежных тенденций, которые усилились в восьмидесятые и последующие годы и дали обильные всходы в Беловежских и других соглашениях.

В то же время из трагических событий на Украине, которые уже привели к гражданской войне, тягчайшим преступлениям и многим тысячам жертв ни в чем не повинных мирных граждан, все противоборствующие стороны должны извлечь необходимые уроки.

Во-первых, нельзя относиться к принятым в государствах конституциям, будь то Конституция Украины, России, США или какого-либо другого государства, в зависимости от того, способствует ли она удовлетворению чьей-то похоти (например, жажды наживы или власти) или нет. В первом случае апеллируют к Конституции, во втором – забывают о ней, а то и растаптывают ее. Когда молодчики в Киеве свергали законно избранного президента и заключали соглашения с ним только для того, чтобы выиграть время и их не выполнять, они о Конституции не вспоминали. А когда Донецкая и Луганская области объявили о своей самостоятельности и выходе из состава Украины, они тут же стали взывать к Конституции, согласно которой Украина действительно признается унитарным государством. Но ведь вы же сами превратили Конституцию Украины в клочок бумаги и тем самым лишили себя всякой возможности на нее опираться.

Не исключаю, что весь этот сценарий – от начала до конца – был продуман нашими партнерами (коллегами, как называют их сотрудники спецслужб) на Западе. Коллеги пошли на этот вариант, дабы на длительный период вбить клин в отношения Украины и России, ослабив тем самым эти два братских славянских народа и превратив их если не в пешки, то по крайней мере в более легкие фигуры на доске мировой политики. Если такой вариант в их замыслы не входил, то зачем им понадобилось зашкаливать ситуацию на Украине за всякие пределы? Ведь они вполне могли добиться выполнения соглашений 21 февраля, а не использовать их как ширму, которая окончательно развязала руки крайним радикалам и неонацистам, подсказать своим сателлитам, что поход против русскоязычного населения, в том числе и против русского языка неуместен, перевести ситуацию в правовое поле, на чем и настаивал Янукович, и сохраняя хотя бы видимость приверженности демократическим ценностям, добиться перехода власти к прозападным политикам мирным путем.

Этого, к сожалению, не произошло, поскольку западники с самого начала делали ставку на максимальное обострение ситуации, рассчитывая извлечь из этого высокие дивиденды – ослабить Россию и окончательно сделать Украину своим вассалом.

Расчет этот недальновиден – западники не учли, что в сильной, независимой и демократической России они заинтересованы не меньше, чем она сама, ибо это – conditio sine qua non сохранения на исторически обозримую перспективу взаимоприемлемого баланса стратегических интересов Запада и Востока.

Второй урок сводится к тому, что единство государства вполне может быть надежно обеспечено и при различных формах государственного устройства, будь то унитарная форма, федерация или конфедерация. Все зависит от множества факторов, сложившихся в ходе исторического, подчас многовекового развития того или иного региона и становления его государственности. При этом подлинное единство в одних случаях достигается именно при унитарной форме правления, а в других – при федерации или конфедерации. Никто не ставит под сомнение единство США, Германии или Швейцарии как государств, хотя два первых являются федерациями, а последнее – конфедерацией. Более того, иногда федерация оказывается более прочным государством, нежели то, которое по Конституции закреплялось как унитарное. Типичный тому пример – судьба двух германских государств – ГДР и ФРГ. Унитарное государство – ГДР свое существование прекратило, а его преемником стала ФРГ – федеративное государство. Наконец, сплошь и рядом государство, конституированное как федеративное, обеспечивает куда большую концентрацию власти, нежели многие государства, которые по Конституции являются унитарными. Пример тому – Союз ССР, который был образован как федеративное государство в 1922 году и оставался таковым до начала девяностых годов, причем преемником его также выступило федеративное государство – Российская Федерация. Но именно в период существования такого федеративного государства, как Советский Союз, централизация власти в России за всю ее более чем тысячелетнюю историю была наивысшей.