Сергей Ковалев - На грани

У нас все было не так.

Я очень благодарен Новикову. Это он закалил мой характер. Позже у меня уже пошли с ним какие-то терки непонятные, но он сыграл в моей жизни очень большую роль, и я это никогда не забуду.

Нам стыдно было жаловаться. Кто хотел пожаловаться – тот просто уходил и забывал дорогу в зал, а кто оставался – тот не жаловался.

Потом у меня в жизни случилась первая дальняя поездка. Мы отправились на турнир в город Миасс, ехать туда два часа на электричке. То, что мы так далеко уехали, меня как-то дополнительно мотивировало. В Миассе я провел два или три боя, все выиграл, один, по-моему, за явным преимуществом. Я тогда редко проходил всю дистанцию. Обычно побеждал досрочно.

После этого мы стали много ездить. В мае 1997 года я выиграл первенство Урала, которое дало мне выход на первенство России в Сочи. Теперь мне предстояла совсем дальняя поездка. В июле это было. Три дня мы ехали и тренировались на больших станциях, вроде Самары и Пензы, где поезд стоял по полчаса и менял составы. Мы выскакивали на платформу, тренер нам лапы [5] Боксерские лапы – тренировочный снаряд, небольшие плотные плоские подушки, которые тренер и тот, кто выполняет его роль, надевают на руки, а боксер наносит по ним удары. держал. Минут по 15–20 в целом тренировались. На ходу поезда в тамбурах по лапам били. В общем, застаиваться у нас не получалось.

Приехали. Первый бой я выиграл по очкам. Кажется, тогда я боксировал в весе до 46 кг, а в финале я выиграл за явным преимуществом, стал чемпионом России! Так гордился этим!

В конце августа я вернулся в Челябинск. В Копейске в конце августа – День шахтера, и там же проводили турнир, посвященный этому празднику. В первом бою я боксировал с пацаном из Сатки. Это город в 140 километрах от Челябинска. Звали его Руслан Резяпов. Ну, я тогда подумал: я чемпион России, а он там с какой-то Сатки!

Сейчас я его… Если честно, задрал нос. А парень оказался настоящим уличным рубакой. Он как вышел, так и стал в меня всаживать жесткие удары. Я оказался к этому не готов и не смог собраться по ходу боя. От некоторых ударов у меня ноги подкашивались. Не падал, но в стоячих нокдаунах был. Бой не останавливали, как я понимаю, давая мне шанс переломить его, я ведь приехал в статусе победителя первенства России. Надеялись, что я что-то сделаю, а мой соперник был никому не известен.

Но я проиграл по очкам, а когда вышел с ринга, понял, что никакой я не чемпион России, а обычный боксер, как и все. И мой титул – лабуда полная. Вот так меня спустили с небес на землю. Я по сей день очень благодарен Руслану за то поражение, которое он мне нанес.

Тот бой очень многому меня научил. Я на своем опыте понял, что нельзя недооценивать соперника.

Я никогда не забываю ни самого Руслана, ни тот бой. Для меня он как будто вчера был. Поэтому проходных соперников для меня не бывает.

Было время, когда мы много ездили по турнирам. Например, в Уфу. А жили все бедно. Едет большая группа, а еды с собой толком взять не могли. Ну, хлеб брали. Самую дешевую лапшу покупали. Пара человек только могла позволить себе взять курицу или мясо, вот они всех нас и кормили. Но ничего, мы и такие почти всех побеждали.

1999 год до определенного момента был для меня более успешным. Я стал победителем первенства России в Новороссийске и, таким образом, завоевал путевку на первенство Европы в Баку.

Несмотря на то что путевка была у меня в кармане, ее приходилось отстаивать, как сегодня я защищаю свои чемпионские пояса. Все время приходилось соперничать с финалистом России, и было понимание того, что, если ты где-то плохо отбоксируешь в боевой тренировке, старший тренер сборной России может изменить свое мнение, и тогда твоя путевка легко поменяет хозяина.

И как раз в это время, в начале 1999 года, мои отношения с первым тренером Сергеем Владимировичем Новиковым резко осложнились и стали очень напряженными по самым разным причинам.

Одна из них – это моя огромная любовь к технике. В то время моей мечтой был мотоцикл. И эта мечта подвигла меня получить водительские права на него. Времени не было, но в силу упертости своего характера я стал совмещать тренировки с изучением ПДД. Новиков был резко против. Пошли конфликты.

Результатом наших трений стало то, что практически на все учебно-тренировочные сборы я стал ездить один. И даже на некоторые соревнования тоже выезжал один. Тренеры с нашей области помогали мне, секундировали [6] Секундант – как правило, тренер или его помощник, которые помогают боксеру в промежутках между раундами: дают советы по бою, обрабатывают раны, крутят полотенце (обмахивают) для вентиляции легких и т. д. Часто боксеру во время боя секундируют не один, а два и более человек. на соревнованиях, указывали на мои ошибки во время сборов и подсказывали, как их исправить.

Пройдя весь путь «защиты» путевки на Европу, на первенство я отправился также один. За мной присматривал всеми уважаемый заслуженный тренер России Виктор Борисович Фархутдинов. Он очень классный мужик и человек. Я всегда к нему прислушивался.

К Европе я тогда гонял с 62 до 57 кг, чтобы войти в соответствующую категорию, а в таком возрасте согнать 5 кг очень тяжело и не совсем безопасно для здоровья. К тому же именно в тот год я начал стремительно расти и набирать вес, что делало любую сгонку особенно изнурительной.

Весь заключительный сбор я тренировался и «защищал» свою путевку из последних сил. И только в день боя на Европе я вошел в свою физическую форму. Именно в этот день с самого утра я стал чувствовать себя так, будто с меня сняли тяжеленные рыцарские доспехи.

Я почувствовал такую легкость и уверенность в своих силах, что отлично настроился на стартовый бой первенства. Жребий распорядился так, что я попал на боксера из России. Так бывает. На первенстве России этот парень представлял Дагестан, откуда он и был родом. После поражения мне в первом бою на первенстве России он перебрался в Азербайджан и получил путевку на первенство Европы уже от Азербайджана.

На этот раз я выиграл у него с еще большим преимуществом, чем на первенстве России, но победу мне не присудили. Тогда я был ребенком и, естественно, воспринимал все иначе, чем сейчас. Мне это показалось концом всей моей карьеры, чуть ли не концом жизни. По крайней мере, я так считал первые два месяца после возвращения домой. Была долгая депрессия. Но прошло время. Меня здорово поддержали мои друзья и тренеры, объяснив мне, что настоящий бокс начинается только на взрослом ринге и что у меня все еще впереди.

Короче говоря, жизнь у меня была и так не простая, и то, что наступил момент, когда мне надо было окончательно сменить тренера, никак не делал ее проще. Это вообще трудно и для тренера, и для ученика.