Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 6. Ельцинские времена. Том 6.1. Главы 557-624

– Бесполезно. Эту публику ничем не проймёшь, совершенно народ одичал, не такие вещи творят.

– Ну, я всё же попробую.

– Да и найдёте если их, как докажете, что они у вас рюкзак отняли, свидетелей же не было.

– Вот, тапки у меня есть одного из них.

– Ну, как знаете. Давайте, я Вас до госпиталя подброшу на своей машине. Он отвёз меня до проходной госпиталя, оттуда я прошёл к дежурному офицеру по госпиталю, молодому симпатичному парню, который внимательно меня выслушал и подробно расспросил, как выглядят парни.

– Один среднего роста, другой повыше, темноволосые оба, коротко стриженные, один немного на азиата похож, но русские оба.

– Это, похоже, дежурные наши.

И распорядился найти их и сюда прислать. А я сижу, жду. Минут пятнадцать, наверное, ждал. Появляются. Они самые, голубчики. Меня увидели – не вздрогнули. Чего, мол, вызывали?

– Они? – спрашивает дежурный.

– Они, – отвечаю. И сам спрашиваю у того, кто не в больничных, а в спортивных тапочках:

– Тапочки не твои? – и показываю ему его тапочки.

– Не-а, я в этих хожу.

– А рюкзак где?

Тут второй к дежурному обращается:

– Можно мы с этим товарищем наедине поговорим?

Я возражаю:

– Какие разговоры? Рюкзак тащите сюда и палку, потом будем разговаривать.

Дежурный вступил:

– Давайте по-хорошему, быстренько, бегом!

Повернулись, пошли. Я опять сижу, жду. Про себя думаю: чего же они не отпираются, какой, мол, рюкзак? Ничего не знаем, и товарища этого в первый раз видим.

Ещё минут пятнадцать просидел. Зовут на улицу выйти. Там у дверей мои голуби стоят. С рюкзаком и палкой.

– Вот. Всё на месте.

– Отойдём в сторонку.

Отошли к кустам. Я велел рюкзак развязать, убедился, что всё, действительно, на месте, включая кусок янтаря, который, по-видимому и соблазнил бедолаг.

– Вы на нас не обижайтесь… Бес попутал. В армии совсем человеком перестаёшь быть.

– Армия, значит, виновата? Сами-то из нормальных семей или из неблагополучных?

– Да из нормальных.

– Откуда?

– Я из Петербурга.

– А я из Бийска, с Алтая.

– Со всех сторон земляки. Я в Ленинграде родился, а жена – из-под Бийска, из Большого Енисейского. Что же вы, землячки, из-за тысячи рублей на грабёж пошли? Так ведь и в зону можно попасть, а там похуже, чем в армии. Из-за пустяков всю судьбу себе поломать рискуете. У тебя крестик на шее болтается, – обратился я к петербуржцу, – верующий или так просто?

– Да так, конечно.

– Вот и зря, что просто так. Был бы верующий, может глупостей бы таких не делал. Ну, ладно. Бывайте. Не дурите больше.

– Не будем. Точно. Это мы не забудем.

Я пожал их лапы. И, не заходя к дежурному, зашагал на дизель. Шестичасовой. На КПП удивились, что своё вернул, и так быстро. Рюкзак, вот только, гады, попортили. С мясом конец одной лямки отодрали. Ладно, янтарь не пропал. Жалко куска было бы.

А могли, ведь, моей же палкой мне по башке как следует трахнуть, чтобы не сопротивлялся. Да я ведь и не сопротивлялся, что и помогло, может быть. Дурачки, что они на меня в кустах-то не напали? И ведь ясно, что они из госпиталя, что их там искать будут, о чём думали? А ни о чём не думали. Чего думать? Хватать надо.

А на берегу так вежливо разговаривали…

И ещё только раз попадали на янтарь – 30-го июля, когда мы с Митей прошлись по берегу от заставы до Приморска, и повсюду с утра бросало мелочь. Сачком я ничего особенного не выгреб, а Митя нашёл несколько кусков на берегу.

Но больше всего времени мы с Митей провели у деда на огороде. Участок он получил прошлой осенью. И в очень, как я считаю, удачном месте – в Отважном, километрах в пятнадцати от центра города по Багратионовскому шоссе, примерно на пол-дороге к нашим грибным местам во Владимирово. Багратионовским дизелем меньше двадцати минут езды до Южного вокзала, да от станции там минут десять ходу пешком. Короче, добираться никаких проблем.

Этой весной дед с Тамарой Сергеевной начали свой участок осваивать, вскопали половину земли, посадили картошку, зелень всякую, но из-за сухой весны и жаркого лета проблема возникла с водой, ближняя канава пересохла, таскать воду приходилось из леса, где вода стояла в большой воронке от авиабомбы, наверное, метров за триста от участка.

Работа на участке преобразила деда, он загорел, похудел на десять (!) килограммов и на сердце стал жаловаться куда как реже, по словам Тамары Сергеевны. Я был очень за него рад, наконец-то образ жизни сменил, от газет и телевизора здоровье не прибавляется, напротив.

Правда, Тамара Сергеевна жаловалась, что с возросшей трудовой активностью дед стал более вздорным, в троллейбусах скандалит, когда ему место не уступают, командовать не устаёт. Когда болел и еле двигался, более покладистым был. Естественно.

В первый наш приезд с Митей на огород (ознакомительный) мы вскопали, сколько могли за раз земли на необработанном участке, таскали воду, притащили чурбан из леса для стола (в качестве ноги) и вкопали его.

На огороде не хватало, конечно, хотя бы сараюшки какой для инструментов (лопат, грабель, тяпки), которые дед прятал – что в траве, что зарывал на грядках. Но строить дед ничего не собирался: дорого, а самому – материала нет.

Как нет материала? Вон лес рядом, на столбы и поперечины для сарая-то много ли надо? А досок в городе можно насобирать помаленьку. Одному, конечно, тяжело, но если нас с Митей подключить, то какую-нибудь будку запросто соорудить можно.

Тамара Сергеевна нас поддержала: хорошо бы, конечно, хоть чего-нибудь… Дед скептически согласился – попробуем, посмотрим. И в следующую нашу поездку мы с дедом и Митей отыскивали в лесу сухие подходящие лесины, пилили их там (одну живую нечаянно завалили), съедаемые комарьём, и таскали на огород.

За один день заготовили угловые столбы и поперечины. Теперь надо было думать, чем обшивать. Тут инициативу проявил дед.

– Там на Московском проспекте у строящегося моста старый дом немецкий разбирают, отдирают полы, двери, окна, всю обшивку. Я договорился, что можно забрать будет, сколько нужно, досок. Подъезжайте завтра с Митей на мотоцикле туда, я машину найду, погрузим, я с шофёром на огород поеду, а вы на мотоцикле – разгрузить помочь.

Так и договорились.

Всё, однако, оказалось не так просто, как я и подозревал.

Предлагаемый стройматериал существовал в виде груды хлама, главным образом, каких-то грязных тяжеленных щитов, сколоченных из искомых досок сомнительного качества (по причине древности). Отец предполагал грузить на машину (которую ещё надо было найти) прямо эти щиты, а разбирать их уже на огороде.