Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 6. Ельцинские времена. Том 6.1. Главы 557-624

Письмо Ирины от 15.02.92 г.

Мамочка, ты своим отпуском можешь располагать, как тебе удобно. Дело в том, что я, возможно, забеременела. И в августе у меня уже будет декретный отпуск. Срок ещё небольшой, и в консультацию я не обращалась. Пойду перед отпуском. Пока чувствую себя хорошо.

…Звонила бабуля. У деда состояние лучше, видимо, злокачественность исключена.

Письмо Мити от 22.02.92 г.

…определилась тема моей курсовой работы – синтез сульфида железа, вещества, которое, как полагают, может обладать сверхпроводниковыми свойствами. Выполнять работу буду в лаборатории моего преподавателя по практикуму, что, мне кажется, облегчит выполнение задачи, так как со знакомым человеком работать удобнее.

Жизнь в Москве, конечно, сильно подорожала. Один обед обходится не менее, чем в 10 руб., а если и ужинать, то еда займёт 15—17 руб. А кроме того, необходимо покупать еду на завтрак. Консервы мы за неделю съели, теперь едим запасы других. В этом плане Коля Зенин опередил всех: привёз, наверное, килограммов 20 еды. Так что в месяц приходится тратить около 600—700 рублей…

Со 2-го января в России свободные цены!

Как и в случае с мартовским (павловским) повышением цен, народ (а в глубине души и я с ним) ожидал, что из подсобок и складов товары переместятся, наконец, на прилавки. Ни хрена подобного. Как и в марте.

Разница только в том, что тогда цены на то, что ещё оставалось в продаже, поднялись раза в три, а теперь в 10 и 20 и в 50 раз сразу. Батон за 26 коп. стал стоить 3 руб. и т. д. Белый хлеб стали брать меньше, навалились на чёрный, того стало не хватать, возникли очереди, в которых нужно было простоять полчаса и остаться с носом, и это вместо ожидавшегося изобилия.

Сашуля не уставала возмущаться новыми ценами, Ельциным и его командой и отвергала все мои оправдания-объяснения их действий, не предлагая, разумеется, никаких альтернатив, справедливо полагая, что это не её обязанность.

Я же убеждал её, что деваться некуда, надо терпеть и дай Бог правительству твёрдости сдержать рост зарплаты, тогда легче будет с финансами, да ещё торговлю как можно скорее приватизировать…

Ну, а прилавки в продмагах всё же потихоньку начали заполняться, вот вчера уже и сосиски молочные по 78 руб. за кг в свободной продаже видел.

Митя всё своё каникулярное время проводил за изучением английского с одержимостью, напоминавшей его увлечение географией в детские годы. Слушал пластинки и приёмник, изучал грамматику, читал «Time» и «Nature», взятые в нашей библиотеке, чем очень меня радовал.

А удивил тем, что Мешкову позавидовал, приятелю школьному своему, очень способному в части математики парню, который не захотел никуда уезжать поступать, остался в Мурманске, поступил в Пединститут, учился, не надрываясь (не то, что Митя), жил в семейном комфорте и уюте (не в общаге!), крутил магнитофон и видик, которых у нас и дома-то не было. Понять Митину зависть можно было – тяжело ему, конечно, в МГУ, не столько с учебой, сколько бытово, особенно в это время дурацкое.

– Но ведь, – утешал я его, – сейчас главное – квалификацию высокую получить, удовольствия ещё будут. Мозги пока свежие, восприимчивые, их на полную катушку загружать надо, потом все это окупится…

Митя, конечно, и сам всё прекрасно понимал, и зависть у него была бесхитростная, от неуютности московской. 8-го числа он узнал по телефону, что ему поставили автомат по химии (разделил 9—13 места по рейтингу) и, конечно, страшно обрадовался – не надо ехать на экзамен к 13-му, а то уже был билет на поезд взят, гуляй теперь ещё целый месяц без перерыва – заслужил!

Митя пробыл у нас на каникулах до 9-го февраля, регулярно катался с нами на лыжах, убегая вперед и демонстрируя не технику, разумеется, но мощь. Уже и мне его темп на лыжне трудно поддерживать.

22-го февраляя брал фотоаппарат с собой, ФЭД-4 папин, и мы с Сашулей пощёлкали друг друга и окрестности, начиная от нашего дома (и закончив у него). На одном из снимков Сашуля запечатлена на фоне Большого Питьевого озера, по льду которого пунктирной ниткой (из фигурок лыжников) тянется отрезок трассы от 2-го КП к нашей «Стране Дураков», это снято уже на обратном пути, почти на финише, после самого крутого подъема с Большого Питьевого озера, когда остаётся около полукилометра, чтобы замкнуть большой круг.

«Большой круг» – это, конечно, просто условное название некоего замкнутого участка сети лыжных трасс в окрестностях Мурманска, по которому мы ходим чаще всего, преодолевая его за время порядка двух часов.

От «Страны Дураков» через Среднее Питьевое озеро вниз к северо-восточному краю Большого Питьевого мимо КП-3 под мост, по которому проходит Ленинградское шоссе, и сравнительно полого вверх вдоль по цепочке небольших озёр прямо на восток до перевала, перед которым разворот и обратно вниз, но южнее, скатываясь по крутым и длинным спускам вниз в Долину Пенсионеров, ведущую к КП-2, а оттуда через ветреную южную часть Б. Питьевого озера к крутым склонам «Страны Дураков».

«Большим кругом» мы прозвали этот маршрут в наш первый лыжный сезон, когда изрядно уставали уже после часа лыжного хода. 23-го февраля 1992 г.я впервые расширил «большой круг»: развернувшись перед перевалом, я отправился не вниз на запад в Долину пенсионеров, а по верху на юг, не зная точно куда, но надеясь попасть в Долину Уюта. И попал, через Рог-озеро (которое пересекал в начале зимы 89—90 гг., когда приезжал в Мурманск в компанию выборов директора). Из Долины Уюта я повернул на север вдоль Ленинградского шоссе и лыжня вывела меня на самый крутой, длинный и от этого разгонистый спуск, на котором я непонятно как не завалился. А через 10 минут я уже был на КП-2, откуда через Б. Питьевое в «Страну Дураков», завершив этот расширенный вариант «Большого круга» за 2 часа 50 минут (и отметив таким образом закрытие Олимпийских игр в Альбервилле).

В последний февральский лыжный поход ( 29-го числа, високосный год) Сашуля сломала палку, первоначально сломанную Митей (в наш первый с ним выход на лыжах) и затем мною чиненную, снова Митей ломанную и снова мною клеенную. Я эту палку и в этот раз пытался восстановить прямо на трассе, обложив место перелома прутиками и обмотав их тесьмой от Сашулиной куртки. Получилось что-то похожее на метлу и мало пригодное на роль лыжной палки. Сашуля тем не менее с ней отмучилась по всему большому кругу, получив в награду от меня прозвище «девушка с помелом».