Array Коллектив авторов - Булгаков М.А. 100 и 1 цитата

Сестра писателя Надежда Афанасьевна вспоминала, что в семье Булгаковых медицина витала в воздухе: врачами были дяди Михаила Афанасьевича по матери (один из них — Николай Михайлович Покровский — считается возможным прототипом профессора Преображенского), отчим писателя Иван Павлович Воскресенский. Брат писателя Николай Булгаков проходил обучение на медицинском факультете (в Киеве и Загребе) и впоследствии удостоился звания доктора медицины и стал известным ученым-бактериологом. Тема медицины оставила глубокий след и в жизни писателя (бывшего в разное время и доктором, и пациентом), и в его художественном мире, где то и дело встречаются герои-врачи (Алексей Турбин, Борменталь, Яшвин и др.).

21 августа 1909 г. Булгаков был зачислен студентом медицинского факультета Киевского императорского университета св. Владимира. Как уже было замечено, врачебное дело привлекало многих родственников Михаила Афанасьевича, однако будущего писателя, согласно воспоминаниям близких, тянуло не только к медицине: Булгаков увлекался юриспруденцией, был влюблен в литературу и театр и мечтал стать оперным певцом (в то время как мама Варвара Михайловна хотела, чтобы ее сыновья стали инженерами путей сообщения). Тем не менее биология и медицина влекли Булгакова — он собрал целую коллекцию бабочек и жуков, а над входом в его комнату через всю стену было написано по-латыни «Quod medicamenta non sanant, mors sanat» («Что не излечивают лекарства, то излечивает смерть»).

Выбранной специализацией Михаила Афанасьевича было лечение детских заболеваний. Несмотря на то что на втором курсе студент Булгаков был оставлен на второй год, в феврале-марте 1916 г. он успешно справился с выпускными испытаниями и был удостоен степени лекаря с отличием (в аттестате из 32 оценок значились 9 пятерок, 5 четверок и 18 троек). Впоследствии в своей автобиографии автор «Собачьего сердца» зафиксировал этот факт следующим образом:

Учился в Киеве и в 1916 году окончил университет по медицинскому факультету, получив звание лекаря с отличием. Судьба сложилась так, что ни званием, ни отличием не пришлось пользоваться долго. 23

Однако медицинской практики у Булгакова было предостаточно: он работал в госпитале при Казенной палате в Саратове, служил врачом в киевском госпитале (находившемся в ведении Красного Креста), во время Первой мировой войны был санитаром в прифронтовых госпиталях в Каменце-Подольском и Черновцах. Примечательно и то, что Михаил Афанасьевич планировал медицинскую службу на подводной лодке: весной 1915 г. он подал прошение о зачислении на службу зауряд-врачом 1-го разряда на подводных лодках, однако получил отказ — Булгаков был признан негодным к несению военной службы в морском ведомстве по состоянию здоровья. По воспоминаниям первой жены писателя Татьяны Николаевны, в прифронтовые госпитали регулярно попадали гангренозные больные, и Михаилу Афанасьевичу часто приходилось делать ампутации.

Не менее интересен период службы Михаила Булгакова в качестве земского врача. В конце сентября 1916 г. он приступил к работе в Никольской земской больнице Сычевского уезда Смоленской губернии, а через год был переведен в Вяземскую городскую земскую больницу, где служил заведующим инфекционным и венерическим отделениями. Впоследствии врачебная практика Булгакова была отражена в цикле рассказов «Записки юного врача» («Полотенце с петухом», «Стальное горло», «Крещение поворотом», «Вьюга», «Тьма египетская», «Пропавший глаз», «Звездная сыпь»).

В Никольском первый прием у врача Булгакова состоялся буквально сразу же по прибытии на место службы — в первую ночь привезли роженицу. Ее супруг сказал Михаилу Афанасьевичу, что зарежет его, если жена умрет во время операции. Принимать роды Булгакову помогала Татьяна Лаппа — в интервью биографам писателя она вспоминала: «Михаил посадил меня в приемной, “Акушерство” дал и сказал, где раскрывать. И вот, прибежит, глянет, прочтет — и опять туда. Хорошо, акушерка опытная была. Справились, в общем».

Отношение Булгакова к службе в земствах сложно назвать положительным: деревенский быт, бездорожье и разруха, непросвещенность и невежество местного населения, знахарство — вызывали у будущего писателя чувство тоски и острое переживание вынужденного одиночества. 31 декабря 1917 г. в письме к сестре Надежде он признавался, что работает в ненавистной атмосфере среди ненавистных людей, а много позже в рассказе «Морфий» герой будет делиться чрезвычайно характерными впечатлениями о своей медицинской службе:

Но если кто-нибудь, подобно мне, просидел в снегу зимой, в строгих и бедных лесах летом, полтора года, не отлучаясь ни на один день, если кто-нибудь разрывал бандероль на газете от прошлой недели с таким сердечным биением, точно счастливый любовник голубой конверт, ежели кто-нибудь ездил на роды за 18 верст в санях, запряженных гуськом, тот, надо полагать, поймет меня. 24

Вернувшись в конце февраля 1918 г. в Киев, Булгаковы стали свидетелями Гражданской войны в городе — в это время Михаил Афанасьевич вел частную практику врача-венеролога. В 1919 г. он как врач был мобилизован в армию петлюровцев (откуда вскоре сбежал), а позже служил врачом в Добровольческой армии — сначала во владикавказском госпитале, а затем в Грозном работал в перевязочном лагере и участвовал в военных походах. Впоследствии в рассказе «Необыкновенные приключения доктора» Булгаков опишет трагикомическое положение врача, который испытывает отвращение к войне и всякого рода авантюрам и желает заниматься бактериологией, но которого семь раз подряд мобилизуют в свои ряды противоборствующие стороны:

Когда бежал, размышлял о своей судьбе. Она смеется надо мной. Я — доктор, готовлю диссертацию, ночью сидел, как крыса притаившись, в чужом дворе! Временами я жалею, что я не писатель. Но, впрочем, кто поверит! Я убежден, что, попадись эти мои заметки кому-нибудь в руки, он подумает, что я все это выдумал. 25

В начале 1920 г. с медициной Михаил Афанасьевич расстается навсегда. Впоследствии своему близкому другу и первому биографу Павлу Сергеевичу Попову писатель рассказывал, что пережил душевный перелом в феврале 1920 г., когда бросил медицину и твердо решил связать свою дальнейшую жизнь с литературой. Тем не менее медицина продолжала занимать важное место в жизни писателя. Раз за разом Булгаков обращался к медицинской теме в своих многочисленных произведениях — как на уровне фельетонов, так и в художественной литературе — в прозе и драматургии.

В цикле «Записки юного врача» доктор Бомгард сопоставляется писателем с образом рыцаря, а его белые одежды становятся символом святости и бескорыстного служения великому делу. В определенном смысле противоположностью герою «Записок» был доктор Поляков из рассказа «Морфий», перешедший из категории врачей в разряд пациентов и слишком поздно обнаруживший, что лекарство порой оборачивается ядом.